Ангелы Калибана

Все трое обменялись положенными приветствиями, и вновь наступило молчание. Прервалось оно с появлением избранных лейтенантов Крыла Ужаса и Крыла Смерти. Редлосс не расставался с топором, в перевязи на спине Ольгина висел его двуручник. На поясе легионера примарх увидел и мгновенно узнал другой огромный клинок — Львиный Меч.

— По-моему, я велел тебе избавиться от него, — произнес Эль’Джонсон, указав на оружие.

— Простите, мой повелитель, но вы распорядились «позаботиться об этом», и я решил, что приказ следует истолковать буквально. — Ольгин немного потерянно взглянул на Льва. На лице брата-командующего была написана неуверенность. — Я подумал, что, возможно, клинок удастся перековать.

Вспомнив недавние мысли, примарх удержался от презрительного смешка. Сейчас легион был уязвим из-за череды неудач и общего уныния. Воины ждали, что Эль’Джонсон укажет им путь, поведет за собой к новой цели, поэтому он воздержался от циничного ответа и промолчал.

Последним из офицеров явился библиарий Мирдин. Раньше псайкер не участвовал в выработке стратегий, но отлично проявил себя, выполняя свой долг в Каструме. Его знания могли пригодиться в будущих испытаниях.

Лев обвел ближайших советников взглядом. Каждый из них много раз доказывал свою преданность и даровитость, но Эль’Джонсону все равно казалось, что его ближний круг неполон.

— Мы возвращаемся на Калибан, — объявил примарх.

Все посмотрели на него с удивлением, даже госпожа Фиана. Ольгин улыбнулся, Редлосс нахмурился, и только на искусственном лице Стения не отразилось никаких чувств.

— Не скажу, что наша экспедиция на восток была пустой тратой времени, — продолжил Лев. — Мы прошли через битвы и невзгоды, но также узнали истинную силу нашего врага и поняли, что необходимо совершить для победы над ним.

Мы покидаем Макрагг не с позором. Покажите мне человека, который утверждает, что Первый ничего не добился здесь, и я назову его лжецом. Не знаю, сумеют ли владыки Сангвиний и Жиллиман построить новый Империум, но если это вообще возможно, то преуспеть под силу только им. Но мне — нам — не пристало подчиняться замыслам других. Слишком долго я был пешкой в руках и врагов, и союзников. Кёрз стремился помешать нам, не дать спасти Терру, и, хотя с Конрадом покончено, он добился своего. Жиллиман намеревался сделать из меня охотничьего пса, но мы не вправе служить никому, кроме истинного Императора, а Его отняли у нас.

Кампания против Хоруса должна продолжаться, но, с учетом наших неурядиц в войне, следует найти новую дорогу к триумфу. Если наши деяния в Пятистах Мирах и научили меня чему-либо, так это тому, что успешные экспедиции и победные сражения всегда основаны на прочном фундаменте.

Поэтому нам нужно вернуться на Калибан. Тухулха вновь пронесет нас через Гибельный шторм, и мы найдем Корсвейна с оставшейся частью легиона — я верю, что они живы и сражаются. Вместе мы воссоединимся с моим отцом-и-братом и укрепим Калибан против любых вторжений. Наш совет будет намного внушительнее, когда в него войдут Корсвейн и Лютер.

Очень долго казалось, что наш легион разделен — расколот между терранами и калибанцами, раздроблен на братства, разбросан по бесчисленным фронтам. У лорда Жиллимана есть недостатки, но однажды он поделился со мной непреложной истиной, на которую опираются все его достижения. Он сказал: «Дом, в себе разделенный, выстоять не может». Наш легион вновь должен стать единым целым.

Эль’Джонсон повернулся к мясной марионетке Тухулхи. Сервитор выпрямился, на его лице появились признаки чего-то вроде жизни.

— Чем тебе помочь, Лев? — спросил истощенный медиум варп-устройства.

— Можешь доставить нас на Калибан?

— Домой? — Создание скривило губы в гротескной улыбке.

— Да, ко мне домой.

— Как пожелаешь, так и будет. Мне перенести флот прямо сейчас?

Примарх покачал головой:

— Нет, сначала мы дойдем до точки Мандевилля, как перед обычным варп-прыжком. Сейчас особенно важно, чтобы Жиллиман не узнал о твоем существовании. Устройство на Соте повреждено, так что Робаут наверняка захочет прибрать к рукам тебя.

— Ты мудр и отважен, Лев.

Обернувшись к подчиненным, Эль’Джонсон заметил, что настрой Ольгина резко изменился.

— Отчего ты помрачнел, младший брат? — спросил примарх. — Тебя больше не радует возможность снова увидеть Калибан?

— Нет, мой повелитель, я просто понял, что Кёрз в любом случае будет смеяться последним. Если даже Император и сдерживал осаду какое-то время, сейчас Терра наверняка пала. Я не сомневаюсь, что владыки Сангвиний и Жиллиман снимут Кёрзу голову за изменнические деяния и докажут лживость его предсказаний, но он, вполне возможно, уже добыл Хорусу победу. Ночной Призрак умрет, но дело предателей победит.

Лев хотел было успокоить Ольгина, но банальные фразы застыли у него на губах. Сердце примарха забилось, как посреди сражения, на коже выступили крупные капли пота. Некая мысль старалась вырваться из глубин его разума, словно могучий зверь, застрявший в трясине.

Чем сильнее он пытался сосредоточиться на этой мысли, тем дальше она ускользала.

— Что ты сказал, младший брат?