Ангелы Калибана

— Повредит? Меня раздражает не угроза какого-то «вреда», а упущенная возможность. Он может улететь. Забрать корабли. Мы до конца дней застрянем на про… На Калибане. Ты об этом подумал? Что, если Белат заподозрил нас?

— В чем? Ничего не произошло. Если что и было подозрительным, так это твое грубое поведение, Астелян.

— А если он вернется к Корсвейну или Льву и расскажет им о каких-то неурядицах на Калибане? Что, если один из них явится сюда, чтобы наставить нас на путь истинный?

Захариил об этом не думал, поэтому ответить не смог. К счастью, сознаваться в недомыслии ему не пришлось.

— Вот и доказательство обратного. — Псайкер указал на снижающийся темный силуэт, который быстро превратился в «Грозовую птицу». — Белат возвращается.

Воины молча наблюдали за десантным кораблем: Астелян с напряжением, Захариил с жадным любопытством. Как только «Грозовая птица» приземлилась, магистр мистиков потянулся к ней разумом. Щупальце силы Калибана дотронулось до корпуса — и загудело, как заземленный провод, наткнувшись на псионический барьер.

Псайкер отшатнулся.

— В чем дело? — требовательно спросил Мерир.

— У нас проблема! — огрызнулся Захариил. — Прикрой свои мысли!

— Прикрыть мои…?

— Белат не один, он взял…

Необходимость в объяснениях исчезла, поскольку в люке за опустившейся рампой возникли магистр капитула и его спутник. Второй космодесантник также был облачен в черную броню, но с синими вставками на наплечниках. Отличительный цвет библиариума, некогда родного для Захариила сообщества псайкеров легиона.

— Понятно, — прошептал Астелян.

Мистик лихорадочно размышлял, глядя в лицо приближающемуся воину. Он узнал библиария, увиденного им в памяти Белата. Всплыло даже его имя — Асмодей, — и Захариил попытался вспомнить, насколько силен этот псионик. После десятилетий разлуки это было непросто, к тому же калибанец плохо разбирался в прежних достижениях других.

Асмодей присутствовал при убийстве Немиила. Кузен погиб из-за него, хотя на руках самого библиария не было крови. Захариил хотел потребовать у другого псайкера ответа: стоила ли его жизнь смерти Немиила? Прав ли был Лев, пожертвовав одним ради другого? Но прежде чем он заговорил, вперед вышел Астелян — возможно, Мерир ощутил агрессивный настрой мистика.

— Ты привел с собой друга, — сказал первый магистр. Посмотрев на библиария, он кивнул в знак приветствия. — Как мило.

— Это брат Асмодей, — представил Белат. Он метнул злобный взгляд на Захариила. — После предыдущего визита я счел разумным подстраховаться.

— Мне следует извиниться, — произнес мистик. Говоря, он почувствовал изменения в переливах пси-энергии вокруг Асмодея. В отличие от скручивающейся вихрем силы Калибана, мощь библиария словно давила изнутри на зеркальную грань между мирами, искажая отражение реальности. — Мои действия были недопустимыми, и я могу объяснить их только кратким приступом скорби.

— Откуда мне знать, что подобный инцидент больше не повторится?

Энергетический сдвиг не был привязан к библиарию, укрывавшему Белата от пси-воздействий. Поток силы двигался на Захариила и Астеляна, словно носовая волна перед шагающими к ним легионерами.

Асмодей, разумеется, даже не попробует заглянуть в сознание мистика, защищенное от любых вторжений.

Но разум Мерира?

Библиарий за считаные секунды выудит оттуда все. Не до мелочей, конечно, но достаточно, чтобы узнать о разрастающемся мятеже, аресте инакомыслящих и вероломном сговоре Астеляна с Лютером.

Охваченный отчаянием Захариил вбросил часть собственных мыслей в сознание первого магистра.

— Я понимаю, что сейчас мое слово немного значит, — произнес он вслух, одновременно создавая из своей ментальной проекции узкий шип, нацеленный в мозжечок Мерира. Пси-зонд Асмодея, куда более изящный, напоминал тысячу крошечных волокнистых побегов, которые прорастали через защиту, возведенную при обучении легионера.

— В последнее время происходили события, явления, о которых ты наверняка осведомлен, — сказал спутник Белата. — Угроза нам возросла.

Полагаясь только на чутье, Захариил отдернул щуп за мгновение до того, как прикоснулся к глубинным мыслям Астеляна. Центр разума первого магистра скрывался под защитной оболочкой, каких не встречал даже повелитель мистиков. Уже пытаясь остановить погружение, он словно бы врезался в адамантиевую броню. Псайкер застыл, ошеломленный ударом.

Пси-разряд ответной реакции пронзил его мозг.

Золотистый туман обволакивает все вокруг.

Чей-то грохочущий голос произносит неразборчивые, но повелительные слова. Сила Захариила в сравнении с его мощью — что свеча рядом с солнцем.

Тепло. Становится горячее.

Его обжигает. Опаляет. Обращает в пепел.