Ангелы-хранители

После рассказов Хадстона и Хейнса о собаке Винс начал постепенно понимать, что его взрывоопасные знания о проекте «Франциск», при всей их ценности, не стоят и тысячной доли того, сколько стоит ретривер, которого можно было использовать самым различным образом. Ретривер был в прямом смысле хвостатым денежным станком. Для начала Винс мог бы продать его обратно правительству США или русским за немереные деньги. И если ему удастся найти собаку, он наконец-то сумеет достичь финансовой независимости.

Но как определить ее местонахождение?

Придется прочесать всю Южную Калифорнию, причем незаметно – миссия столь же секретная, сколь и неподъемная. Министерство обороны наверняка уже задействовало для поисков огромное количество личного состава. Если пути Винса и военных пересекутся, они наверняка захотят узнать, кто он такой. А Винс не мог позволить привлекать к себе лишнее внимание.

Более того, если Винс начнет сам обследовать ближайшие предгорья Санта-Аны, куда наверняка рванули беглецы из лаборатории, то может столкнуться не с тем, с кем нужно. Не с золотистым ретривером, а с Аутсайдером, что очень опасно. Смертельно опасно.

Тем временем за окном спальни ночное небо в броне облаков и безбрежное море плыли рука об руку в кромешной тьме – непроглядной, как обратная сторона луны.

2

В четверг, через день после того, как Эйнштейн загнал Артура Стрека в угол на кухне у Норы Девон, Стреку предъявили обвинение во взломе и проникновении в чужое жилье, в нападении и нанесении побоев, а также в попытке изнасилования. Поскольку ранее он уже был осужден за изнасилование, отсидев в тюрьме два года из назначенных ему трех лет, сумма залога оказалась очень высокой, Стреку явно не по карману. А так как Артур Стрек не смог найти поручителя, он, скорее всего, останется в тюрьме до начала рассмотрения дела в суде, что для Норы стало огромным облегчением. В пятницу она пошла на ланч с Трэвисом Корнеллом.

Нора сама себе удивилась, приняв его приглашение. Да, Трэвис действительно был искренне потрясен, узнав о домогательствах Стрека и всех тех ужасах, что Нора от него натерпелась, и Нора действительно сохранением чести и достоинства, а может, и жизни была отчасти обязана появлению Корнелла в самый критический момент. Однако долгие годы параноидального воспитания в доме тети Виолетты не прошли даром, и Норе никак не удавалось избавиться от въевшейся в плоть и кровь подозрительности. Если бы Трэвис неожиданно начал ее домогаться, Нора наверняка была бы напугана, раздавлена, но отнюдь не удивлена. Нору, сызмальства наученную ждать от людей лишь плохого, могли удивить только проявления доброты и сострадания.

И тем не менее Нора согласилась пойти с Трэвисом на ланч.

Поначалу она сама не поняла почему.

Однако ей не пришлось долго ломать голову над ответом: все дело в собаке. Норе хотелось находиться рядом с ретривером. Еще ни разу в жизни на ее долю не выпадало столько искренней любви, сколько дарил ей Эйнштейн. У Норы никогда не было обожателя, и теперь ей было чрезвычайно приятно, пусть даже обожателем этим стал ретривер. А кроме того, в глубине души Нора знала, что Корнеллу можно всецело и полностью доверять. Ведь ему доверял Эйнштейн, а Эйнштейна, похоже, не так-то легко провести.

Они отправились в кафе, куда пускали с собаками. Там, на мощенном кирпичом патио под зонтиками в бело-голубую полоску стояло несколько накрытых скатертями столиков, к кованой ножке одного из которых можно было пристегнуть собачий поводок. Эйнштейн вел себя на редкость благовоспитанно и бо́льшую часть времени просто спокойно лежал рядом. Периодически он бросал на Нору и Трэвиса выразительные взгляды, получая в награду лакомые кусочки со стола, хотя в принципе не был попрошайкой.

Нора не имела особого опыта общения с собаками, однако у нее создалось впечатление, что Эйнштейн не только бдительный, но и очень любознательный пес. Похоже, ему нравилось следить за другими посетителями, явно вызывавшими у него любопытство.

И у Норы абсолютно все здесь вызывало любопытство. Она впервые в жизни ела в ресторане, и, несмотря на множество прочитанных романов, где люди завтракали и обедали в тысячах ресторанов, ее по-прежнему удивляла и восхищала каждая мелочь. Одинокая роза в молочно-белой вазе. Название заведения на книжечке со спичками. Подававшееся в миске со льдом масло кружочками, украшенными выдавленным сверху цветком. Ломтик лимона в ледяной воде. Завершающим штрихом стала охлажденная вилка для салата.

– Посмотрите на это, – сказала Нора, когда официант, поставив на стол закуски, удалился.

– Что-то не так? – нахмурился Трэвис.

– Нет-нет. Я просто хочу сказать… эти овощи.

– Мини-морковь, мини-патиссоны.

– А где они берут такие маленькие? Поглядите, как они вырезали фестонами края помидорчика. Здесь все такое хорошенькое. И как им хватает времени так красиво оформлять блюда?