Ангелы-хранители работают без выходных

Слепое, страшное отчаяние человека душило Охотника, теснило грудь и мучило, и руки его слабели, и он знал, что сейчас люди разрядят в него парализаторы, и тогда останется лишь молить звезду Тей о милосердии. Люди воображают, будто их оружие безвредно, но оно губит Охотников так же, как вино. Метланд подмял его и высвободил правую руку, по-прежнему мертвой хваткой сжимая дезинтегратор, и уже был готов оглушить Охотника — и тогда Тей его отпустил. Метланд едва успел приподняться, а ладони киано стиснули ему виски, Тей свился в клубок, вложив в руки всю данную Охотнику силу, и человек обмяк и без сознания уткнулся в землю. Люди решат, что Охотник убил Рэя! Что-то тяжелое обрушилось сверху, застлало глаза, и стало очень трудно дышать, и он понял, что это Кэт прикрыл его от готовых выплюнуть яд сковачей. Нет, удивительное существо человек…

Молча, решительно, грубо люциферы растащили их и поставили на ноги. Сев на корточки, Соловьев пощупал пульс у лежавшего без движения помощника капитана, поднял глаза на помятого и истерзанного Тея, которого держал, заломив ему руки, штурман Верховой.

— Киано? — мрачно спросил Соловьев. — Собака бешеная. Убийца. А это что за черт? — Он вынул из-под пальцев Метланда дезинтегратор.

— Дай сюда, — велел Кэт с такой неожиданной силой и властностью, что разведчик невольно подчинился. — С ума с вами сойдешь, — добавил он, разряжая обстановку. — Отпусти Тея.

Верховой ослабил хватку, но поднял сковач, готовый всадить заряд Охотнику в спину при малейшем движении. Третий люцифер нагнулся над раненым генералом, глянул на вошедший в тело по самую рукоять нож киано.

— Да, люци, правду сказать, тут что-то сильно неладно. Я сейчас. — Он кинулся к стоявшим метрах в сорока автомобилям.

Кэт поймал пристальный взгляд белого с лица, чуть живого человека, узнал широко расставленные светлые глаза, выпуклый лоб и твердый подбородок.

— Атахо? Очень помолодели, как я погляжу?

Генерал промолчал, чувствуя, как вытекает кровь из придавленной телом руки, с которой содран бинт, как с кровью уходит жизнь. Конечно, Морейра не может признать своего хозяина, думает, будто перед ним Гэс. Тем лучше…

— Кэт, — тихо промолвил охотник. Он не видел того, кто стоял на обочине, на границе зарослей и открытого пространства, но он его слышал. Своевольный, непокорный человек вернулся, хотя Кэт отослал его и велел спрятаться. Вернулся, потому что он немного похож на киано.

— Ну, и каким чертом вы тут занимаетесь? Надеюсь, все еще живы?

Кэт обернулся.

— Уйди, — чуть слышно выдохнул он. Виктор, сдвинув брови, переводил взгляд с Метланда на генерала. Даже в таком виде — грязный, изодранный, с разбитым лицом, он был тем не менее неотличим от Ларсена: тот же ясный взгляд, готовые улыбнуться губы, гордая непринужденная осанка.

— Уйди! — повторил Кэт все тем же беззвучным голосом.

— Нет, погоди. — Виктор отстранил его и шагнул к генералу. — Что вы стоите, ему же плохо!

— Не твоя печаль, — холодно отозвался Соловьев, следя за автомобилем, который подгонял планеторазведчик. — Разберемся.

— Нет! _ взвыл вдруг генерал, разглядев Виктора как следует, его израненное жуткое лицо, ободранные руки. — Я не хочу!.. Нет! — Он захрипел и забился на залитой собственной кровью земле.

К нему подскочил Соловьев, рванулся было киано, но Верховой сбил его с ног, и охотник упал на колени, вскрикнув от пронзительной боли в заломленных руках. О звезда Тей! Неужто люди позволят генералу убить Виктора?

— Кэт! — крикнул он.

Кэт побелел, страдальчески изогнулись брови.

— Ты чего? — Виктор обеспокоенно взглянул в напряженное, отчаянное лицо своего друга. — Тебе тоже плохо; идем отсюда. — Он потянул Кэта за собой.

Тот попятился, поднимая дезинтегратор. Верховой, оставив Тея, метнулся к нему, но Виктор со спокойной решительностью Эрика Ларсена преградил штурману путь и отбросил назад.

Генерал бился в агонии, и смерть его не была его смертью. Ради Виктора, ради погибшего Эрика, ангел-хранитель нажал на спуск и длинным импульсом распылил безумца, желавшего жить за чужой счет.

Люциферы его обезоружили и скрутили, но это уже не имело значения. Обидно только, что будет трудно теперь доказать преступный умысел добитого на глазах у них умиравшего человека. Вот если только кузен Джон разговорится, не испугается за свою карьеру, или если бы Тей… Но Охотник объясняется одними именами…

На земле шевельнулся очнувшийся Метланд, со стоном поднялся на одно колено, обвел взглядом своих люциферов.

— Так я не понял, — прервал суровое молчание Соловьев, — раз только ты и Галахов знали, куда двинутся Ларсен с Делано — как же эти-то их нашли?