Ангелы крови

Олон, наблюдавший за разговором, стоя у дверей, чуть не присвистнул. Этот человек был смертельно опасен. Олон прекрасно владел самыми разными техниками убийства и вполне мог выстоять против стандартного «призрака», вроде тех, что предоставлял в его распоряжение покойный мистер Джонсон, да будет комфортно его путешествие на корабле Окончательного Лодочника. Но этот… Схватка с «призраком» могла его разве что насмешить.

Хранитель поманил начальника службы безопасности:

– Пожалуйста, прикажи, чтобы нашего гостя проводили.

Выглянув за дверь, Олон щелкнул пальцами и из теней, заполняющих коридор, возник невысокий седоватый служитель.

– Проводи нашего гостя в Комнату Перекрестков и проследи, чтобы он получил все необходимое для медитации.

Еще раз поклонившись, Тишиг вышел из комнаты и последовал за служителем.

– Вы уверены, что его стоило допускать к Перекресткам? – Олон не скрывал своей обеспокоенности.

– Лучше, чтобы он оставался в поле зрения, – проговорил Хранитель, опускаясь в кресло. Сложив указательные пальцы домиком, он задумчиво постукивал ими себя по губам.

– Он непрост. Очень непрост, уверен, ты это тоже почувствовал. И мне крайне интересно, что же ему, на самом деле, нужно. Лучше, чтобы он был здесь, где мы сможем его контролировать.

И Хранитель направился к выходу. Уже в дверях, обернувшись, коснулся плеча Олона:

– Да, я думаю, не стоит говорить, что ваши люди должны постоянно следить за комнатой Перекрестков? Ничто не должно беспокоить нашего… гостя.

***

Марио переживал. Очень сильно переживал. Ему категорически не нравилось происходящее. Неясное, поначалу, ощущение неправильности того, что творится вокруг, за последние несколько дней достигло пика. Марио стал нервным, раздражительным, потерял аппетит и похудел.

«Племянники» переглядывались и встревожено шептались – совсем с лица спал, бедняга, что же делать то?

Окончательно добило его известие о смерти Марты Марино. Симпатичного лейтенанта он считал абсолютно ненормальной, поскольку она добровольно связалась с проклятым, с нежитью, но искренне ей восхищался.

К тому же он всегда питал слабость к темноволосым женщинам с большой красивой грудью.

Сейчас он сидел в своем кабинете и с отвращением смотрел на новый ковер. Большой ковер. Красивый. Племяннички постарались. И ворс хороший, густой. Но все равно, кажется, что по ковру растекается темное пятно, и до сих пор остро пахнет в кабинете кровью.

Запах крови повис над всем городом и толстяк Марио безошибочно это чувствовал.

Убийство Билла Грузовика заставило все силы, поделившие между собой Город, замереть. Все настороженно присматривались, гадая, кто же посмел так нагло заявить о себе. Шептались между собой торговцы информацией, с величайшей осторожностью встречались на тщательно охраняемых нейтральных территориях советники Домов, обменивались тщательно выверенными фразами и расходились, не веря друг другу ни на грош.

Лишь Дома Воцарения хранили ледяное молчание.

Затем Рональд Конверт выдал сенсацию, и начался новый виток подготовки к Большому Переделу. Девятку, конечно же, боялись до ужаса, но уж больно жирным был куш.

Нападение на машину Дома Контино и убийство полицейских натянуло нервы еще больше. Улицы Города опустели. Многие кафе поутру не открылись.

Марио видел, как пакует чемодан знакомый биржевой жучок, а парочка нелегальных астралотов вежливо предупредила его, что некоторое время будет недоступна, и упорхнула за город.

Все это отвратительно влияло не только на нервы почтенного Марио, но и на его бизнес. К тому же, падла Морган все настойчивей предъявлял претензии по поводу своих пестрозадых придурков. Это было совсем уж не по-людски, но Морган все больше напоминал акулу, почуявшую кровь в воде. Это не давало Марио покоя. Морган всегда давил жестко, но чтобы настолько? Значит, у него появился новый и очень сильный покровитель.

Монополизмом пахнет, тяжко вздыхал про себя Марио, имевший некоторое понятие об экономических процессах. А монополизм – это очень плохо для деловых людей. Конкуренции нет, качество товаров и обслуживания падает. Все недовольны, а выхода нет.

К тому же, Марио было попросту тошно.

Погрузившись в свои тяжкие думы, он не расслышал, как открылась дверь. Понял, что в кабинете кто-то есть, только когда тихо скрипнуло кресло, в которое усаживался гость.

Увидев фигуру, затянутую в черное, толстяк, взвизгнув, выпрыгнул из кресла. Голова в нелепом здесь, в кабинете делового человека, шлеме, повернулась вслед за торговцем автомобилями, пытавшемся обогнуть стол.

– Да не суетитесь вы так, Марио. Ничего я вам не сделаю, – с легкой досадой сказал Кинби, – Вернитесь за стол и давайте поговорим.

Опасливо посматривая на вампира, Марио, вернулся за стол. Нащупав подлокотник кресла, сел.

– Кинби, уважаемый… Вы понимаете, что только что едва не сделали меня покойным? Я бы лежал здесь, а мои дорогие племянники плакали бы над хладным трупом, и…

– Достаточно, – мягко сказал Кинби, и Марио заткнулся.

– Я пришел к вам потому, почтенный, что считаю человеком разумным, и думающим не только о сиюминутной выгоде.