Ангелы Миллениума. Игрушка на удачу

— Ну что ж, дети мои, — спустился с невысокого крылечка священник, — давайте назначим день венчания.

Валентин посмотрел по сторонам и, не найдя поблизости посторонних, тихо сказал:

— Отец Никодим, вообще-то я пришел с вами насчет Мишки поговорить.

— Какого Мишки? — вздрогнул святой отец.

— Селиванова. Насколько мне известно, вы были его духовным наставником.

Глаза отца Никадима сузились.

— Кто вы такие?

Валентин хотел было уже ответить, но его опередила Дашка:

— Майор ФСБ Дарья Кончаловская. — Девушка выудила из кармана удостоверение и предъявила его святому отцу в раскрытом виде.

— Ты эту липу убери, дочь моя, — степенно сказал отец Никодим, — в церкви святой негоже обманывать служителя Господа. В таком возрасте звания майора не присваивают.

— Вообще-то мы еще не в церкви, — начал оправдываться стажер, лихорадочно соображая, что теперь делать. — Нас туда не пускают…

— А если я свое удостоверение предъявлю? — вышел из-за спины священника Знахарь. — Вас это убедит? Званием я, правда, не вышел. Всего лишь капитан, хотя в нашем подразделении и в двадцать можно до генерала дослужиться.

Отец Никодим изучил его корочки, поднял глаза на Валентина.

— А вы, молодой человек?

— А я даже не полезу, — ляпнул стажер, — вдруг мне и впрямь уже генерала присвоили? Так вы вообще в несознанку уйдете.

Священник невольно улыбнулся. Что-то опять насторожило Валентина… тишина за спиной! Он резко повернулся. Дворник, поймав его взгляд, опять начал мести.

— Это кто? — требовательно спросил юноша отца Никодима.

— Это? Блаженный наш. Немой. Слышать слышит, но не разговаривает. Только мычит да бурчит. Такое бывает после сильной контузии. Это у него после первой чеченской кампании. Боевой офицер был. Я видел его бумаги, когда дворником брал. Сейчас он смирный человек. При церкви живет. Одно время проблемы были с алкоголем. Словом божьим лечили. Пока вот держится.

— Да? Ладно. Ну тогда давайте поговорим о Мишке.

— Не поговорим. Не верю я вам, дети мои… — Святой отец развернулся и хотел было пройти обратно в храм, но Дарья перегородила ему дорогу.

— Назовите человека, которому вы верите, Николай Алексеевич, и дайте нам номер его мобильного для ускорения процесса. Через пять минут наше начальство созвонится с его начальством, затем его начальство созвонится с ним, а потом он уже позвонит вам и подтвердит наши полномочия. Такой вариант вас устраивает?

Священник заколебался.

— Отец Никодим, — решительно сказал Валентин, — нам некогда в шпионские игры играть. Время очень дорого. Мишка — мой старый друг. Мы с ним с первого класса вместе, неразлейвода были. Пока я в армии служил, уже шестеро моих друзей погибло. Здесь, в Рамодановске, в мирном городе. Я не верю в самосожжение и не верю в случайную смерть друзей. Затеял собственное расследование и вышел на интересные факты.

— Как вас зовут, молодой человек?

— Валентин Святых.

— А-а-а… Святой Валентин…

— В школе меня так и дразнили, — признался стажер.

— Да, Михаил мне говорил как-то о вас.

— Сектами он по вашему поручению занимался? — в упор спросила священника Дарья.

— И да и нет, — медленно ответил отец Никодим, меряя девушку взглядом. — Сам вызвался, хотя проблему эту мы не раз с ним обсуждали. Похоже, вы действительно из органов. Надо же! Майор. В мое время таким пигалицам майора не давали.

— Времена изменились, святой отец, — пожала плечами Дашка.

— Это я уже понял. Что ж, потолкуем, раз такое дело. — Священник сделал приглашающий жест в сторону маленькой беседки в глубине церковного двора.

Валентин неуверенно посмотрел на Знахаря.

— Иди, — махнул рукой ему Федя, — все нити дела у тебя в руках. Моя задача — пока только охрана.

Стажер благодарно кивнул ему и пошел за отцом Никодимом. Дашка, разумеется, увязалась следом.

— Так что вас конкретно интересует?

— Для начала давайте определимся, — довольно агрессивно приступила к допросу Дарья. — Ваша деятельность санкционирована вашим церковным начальством?

— Нет, — сумрачно ответил отец Никодим, — мое начальство не устроили мои методы работы с сектантами.

— Но догадывается? — продолжала настаивать Дарья.

— Догадывается. Я направлял запрос митрополиту. Со мной провели беседу и прозрачно намекнули, что готовы оказать всяческое содействие в этой нелегкой борьбе, но партизанщины не потерпят. Иначе, сказали, можно скатиться до бесовской инквизиции католицизма, которая однажды уже подорвала устои церкви. Римскому папе даже извиняться перед всем миром пришлось. Христианство в этом, слава богу, не запятнано. А как с ними еще можно иначе?! — Лицо отца Никодима побагровело. — Они же до жертвоприношений человеческих докатились. Это нелюди в рясах! К ним человеческие законы неприменимы! Спрашиваете, посылал ли я Михаила? Да, посылал. Это мой грех, мне за него перед Богом отвечать придется. Мне, и только мне!

— Никто не винит вас, отец Никодим, — поспешил успокоить его Валентин. — Скажите лучше, когда вы его в последний раз видели?