Ангелы Монмартра

Но на холсте поблескивали луны и солнца, пялилась пустыми глазницами венецианская маска. А Светлана застенчиво улыбалась – только ему, одинокому и потерянному.

…Поскорей бы приехал де Селейран. Он привезет с собой тени прошлого, отголоски расцвета «Мулен Руж», увядшую ныне свежесть и задор восхитительной Ла Гулю, атмосферу «Мирлитона», эхо легких песенок Аристида Брюана, терпковатый запах дешевых духов Джейн Авриль, переставшей танцевать лет десять назад. Ненадолго ожили бы воспоминания о плакатах, написанных Тулуз-Лотреком для «Диван жапонне» Жана Сарразена, по-прежнему ярко полыхнул бы огненный оттенок волос Кармен Годен. А несравненная Иветт Гильбер до сих пор иногда поет романсы… Соприкоснуться с той восхитительной эпохой конца восьмидесятых!..

Ну, вот, упустил: на полях цилиндра Светланы должен быть желтоватый блик.

* * *

– …Теперь он живет здесь. Но сейчас слишком рано. Должно быть, мсье Дежан еще спит.

Двадцать второго декабря около шести часов утра по улице шли двое – статный молодой человек с черными глазами и крепкий, приземистый мужчина в зимнем плаще и сером кепи. Оба подрагивали от холода, но расходиться по домам явно не собирались.

– Мы сможем навестить его позже. Напомню, Пабло, что этот художник очень несчастен, – прошептал черноглазый.

– Я понимаю его, – вздохнул в ответ приземистый. – Ведь моя Ева тоже… Врачи говорят, ей уже недолго осталось.

Оба вышли под тусклый фонарь. Теперь любой обитатель здешних мест смог бы узнать Модильяни и Пикассо, забредших сюда после вечеринки в «Резвом Кролике».

– То, что ты рассказал, Моди, очень романтично, – икнув, пробормотал Пабло. – Похоже, мсье Дежан достойный человек. Я хочу посмотреть его картины.

– Уверен, они тебе понравятся. Ты слышишь?

– Да. Приближается автомобиль. Вон светят фары.

– Кто-то приехал, – засуетился Амедео. – Странно, в такую рань…

Приятели поспешно спрятались за углом.

Напротив дома остановилось черное и по виду очень дорогое авто с затемненными стеклами – таких Моди еще не видел. Водитель выбрался из кабины и предупредительно распахнул дверь салона. Оттуда вышла женщина в пальто, а за нею появился бородатый мужчина невысокого роста, во фраке и цилиндре. В руках он держал увесистую трость. Незнакомец украдкой осмотрел улицу, поправил пенсне на длинном носу и, чуть прихрамывая, зашагал к зданию. Женщина поспешила за ним. Раздался едва слышный стук. Почти сразу же отворилась входная дверь.

– Как ты думаешь, кто это? – Модильяни был заинтригован.

– Не знаю, – задумчиво ответил Пабло. – Но он кажется мне знакомым… Похоже, сейчас не время уходить.

– Конечно! Посмотрим, Барселонец? – азартно предложил Амедео.

– Я не барселонец, я родился в Малаге! – возмутился Пабло. – Тебя легче убить, чем заставить запомнить.

Крадучись, словно мальчишки в соседском саду, приятели скользнули к колоннам у входа и замерли под окном.

* * *

Художник помог мадам Донадье снять пальто и водрузил его на вешалку. Мсье де Селейран положил свой цилиндр на шляпную полочку. Затем Анж пригласил гостей в комнату Светланы.

– Значит, это ваша мастерская, – чуть простуженным голосом сказал мсье де Селейран. – Любопытно… Тот самый портрет? Вы хороший художник.

– Спасибо, – Дежан ответил учтивым кивком. – Мадам Донадье говорила, что вы можете дать совет. Кстати, вам наверняка не удалось позавтракать. Сейчас я что-нибудь принесу.

– Не стоит беспокоиться, – ответил гость. – С вашего позволения, я посмотрю картину поближе.

– Да, конечно! – Анж придвинул к холсту один из стульев. – Благодарю вас за визит. Мне чрезвычайно приятно принимать в доме…

– Я так и думал, – перебил его мсье де Селейран и почти вплотную придвинул лицо к пахнущей свежей краской картине. – Всё дело в глазах.

Мадам Донадье и Анж переглянулись.

– Молодой человек, у меня не слишком много времени, – заговорил гость. – Так что прошу выслушать меня внимательно. Не хочу прямо указывать на недостающую деталь, иначе не оставлю вам простора для фантазии. Догадаетесь сами. Зато открою тайну, которую, надеюсь, вы никому не расскажете. Вы, молодой человек, должны быть благодарны мадам Донадье за то, что она весьма настойчиво уговаривала меня приехать…

Он обвел слушателей взглядом и начал рассказ.

– Сейчас, мсье Дежан, я поведаю вам удивительную вещь. Мой кузен Анри-Мари-Раймон де Тулуз-Лотрек-Монфа жив и ныне пребывает в добром здравии.

Анж словно врос в стул. Он впился глазами в лицо говорившего, пытаясь отыскать в его мимике хоть малейший признак насмешки.

– Да, в ночь с восьмого на девятое сентября тысяча девятьсот первого года он выздоровел, – мсье де Селейран был доволен впечатлением, которое произвели его слова. – И, более того, полностью исцелился.

За окном скрипнуло. Анж едва не подпрыгнул от неожиданности.

– Мадам Донадье, если вас не затруднит, задвиньте шторы, – попросил гость. – Мне не желательно подходить к окну. Благодарю. А теперь позвольте продолжить.