Ангелы на льду не выживают. Том 1

– Не знаю, как там в американском кино, а в российском УПК, в статье пятнадцатой, ясно сказано: функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо. На меня возложена функция обвинения и на тебя, парень, тоже. И на Федора. И на всех, кто входит в состав следственно-оперативной группы. И ни один из нас не имеет права принимать на себя функцию защиты, даже если очень захочет, ты понял? Так что не лезь в чужой огород и не натягивай на себя чужой костюм. Уважай закон. А будешь своевольничать – придется тебе напомнить, что следователь – лицо процессуально самостоятельное и независимое. Поэтому как я скажу – так и будет.

Под конец рабочего совещания Тимур Ахмедович велел оперативникам землю рыть в поисках ответа на вопрос: где, когда и при каких обстоятельствах Ламзин приобрел пистолет.

– Ты выяснил, он получал разрешение на оружие? – спросил следователь у Федора.

– Нет, не получал, – мгновенно отозвался тот.

– Значит, легальные пути отметаем сразу, – кивнул Баглаев. – Работаем только нелегальные. Надо искать и опрашивать всех подряд. Может, Ламзин у кого-то интересовался, где можно быстро приобрести левый ствол.

– Знать бы точно, какой именно ствол у него был, – жалобно проныл Федор. – Девять миллиметров – это все, что нам известно. А их, девятимиллиметровых-то, до фигища! Когда баллисты дадут ответ?

Следователь, на радость Дзюбе, посмотрел на Ульянцева как на умственно неполноценного.

– Ты что, первый день работаешь? Как ребенок, ей-богу! Баллисты раньше, чем через неделю, ответа не дадут. Так что придется подождать. Я, конечно, звонил, просил, чтобы побыстрее сделали, но толку-то от этого… Еще не родился такой следователь, который не позвонил бы экспертам и не попросил сделать побыстрее. Так что у них на «побыстрее» такая же очередь, как и на все другие экспертизы.

– Но они хотя бы обещали? – с надеждой спросил Федор.

– Обещали, – усмехнулся Баглаев. – Но не особенно твердо. Так что на твоем месте я бы не рассчитывал на быстрый результат.

По пути домой Роман перебирал в уме каждый момент разговора в кабинете следователя, восстанавливал в памяти каждую реплику, пытаясь нащупать ту единственную возможность, которая позволит ему, не нарушая субординацию и служебные инструкции, все-таки вырулить в работе по раскрытию убийства в другую колею. Может быть, Тимур Ахмедович по каким-то причинам не замечает очевидного? Может быть, ему, Роману Дзюбе, нужно привести какие-то более сильные аргументы, найти какую-то новую информацию, позволяющую посмотреть на ситуацию под другим углом?

Нет, ничего у Дзюбы не получалось. И не получалось именно потому, что следователю Баглаеву не нужна была работа по раскрытию преступления. Убийство Михаила Валентиновича Болтенкова он считал уже раскрытым. И ему от оперов нужно было только одно: доказательства виновности Ламзина, которые позволят закончить следствие, составить обвинительное заключение и передать дело в суд.

Дзюба понимал, что следователь не идиот, он прекрасно видит всю слабость своей позиции. Но поскольку произведены задержание и обыски и получена санкция на содержание под стражей, Тимуру Ахмедовичу страшно не хочется признавать, что он мог ошибиться. Баглаев будет делать все, чтобы доказать, что он был прав. У него не будет непредвзятости. С этим надо что-то делать.

– Ромочка, давай я тебя все-таки покормлю, – озабоченно проговорила мать Дзюбы, заглянув к нему в комнату. – Ты же голодный.

Но Роман был так расстроен, что даже от ужина отказался. Он долго еще лежал в полной темноте на диване, заложив руки за голову и наблюдая за тем, как по потолку проносятся отсветы от проезжающих за окном автомобилей. Нужно было принять душ, расстелить постель и ложиться спать. Или хотя бы компьютер включить… Но отчего-то не хотелось.

* * *

В последнее время их свидания почти всегда заканчивались выяснением отношений. Начиналось все мило и приятно. Антон приезжал к Лизе, если освобождался не очень поздно, они ужинали или просто пили чай, потом занимались любовью. Иногда, если Эльвира могла остаться с детьми на ночь, Антон проводил время у Лизы до утра. Но перед расставанием девушка все чаще стала заговаривать о том, чтобы перевести регулярные встречи в режим совместного проживания. Антон прекрасно знал, как ко всему этому относится отец Лизы, Владислав Николаевич, но при этом чувствовал, что дело не только в этом. И даже, если честно, вообще не в этом. А в чем – понять никак не мог. Что-то скребло внутри, раздражало и словно бы удерживало: не делай этого! Однако аргументы, которые казались Антону правильными и разумными, на Лизу не действовали. Сам же он понимал, что это не те аргументы. Совсем не те. А какие – те? Ответа у него не было.

Вот и сегодня, в ответ на очередной вопрос Лизы «Ты что-нибудь думаешь по поводу того, чтобы мы поженились?» он снова, как и в прошлый раз, ответил:

– Тебе не нужно выходить за меня замуж. Наши отношения не имеют перспективы.