Ангелы на льду не выживают. Том 1

– Кому бы он это все рассказывал! – негодовал Ульянцев. – Сегодня в нашей стране даже младенцы знают, что водку после двадцати трех часов не продают нигде и никому. То есть продают, конечно, но это ж надо места знать! Само собой, Ламзин сообразил, что вранье вышло неудачным, и начал лепить какую-то ахинею, что, дескать, сначала забыл, да потом вспомнил, да решил просто прогуляться-пробежаться. Это под проливным дождем-то… Но я, Тимур Ахмедыч, зацепочку одну нащупал. Сегодня-то все силы и всех людей на поиски оружия и на поквартирный обход задействовали, так что у меня до нее руки не дошли, а вот завтра я за эту ниточку обязательно потяну. Похоже, я знаю, где и у кого Ламзин мог приобрести пистолет.

Выслушав соображения оперативника о том, что Ламзин имел множество добрых знакомых среди работников полиции по месту жительства, Баглаев скептически усмехнулся:

– Молод ты еще, Феденька, против оперов работать, не справишься.

– Да ладно вам, Тимур Ахмедыч, – возмущенно возразил Ульянцев, – чего там справляться-то? Я же не буду про оружие напрямую спрашивать, я буду типа характеристику личности задержанного составлять. А уж если у кого рыло в пуху – я непременно почую, даже не сомневайтесь.

Но следователь Баглаев сомневался. И даже очень. Он вообще не особо верил в такую штуку, как интуиция, особенно у молодых людей. Тимур Ахмедович полагал, что интуиция – это не голос свыше и не природное умение считывать сведения из информационного пространства, а результат большого жизненного опыта. Посему если уж и говорить об интуиции, то только применительно к людям, долго пожившим и много испытавшим. Федя же Ульянцев на человека, обремененного опытом и знаниями, никак не тянул.

– Если твоя версия толковая, то отдай ее тем, кто поопытнее, – посоветовал он. – Кстати, там какие-то звонки из министерства идут, большие начальники вмешались, Петровку хотят подключить, так что жди, завтра тебе помощники подвалят. Старшие братья, так сказать. Они тебя быстро научат преступления раскрывать, ты смотри, не оплошай, учись как следует. – Следователь заметил, как моментально помрачнело лицо Ульянцева, и понимающе усмехнулся. – И вот еще что: мне сегодня после суток полагалось отсыпаться, а меня на это убийство подвязали, так что сегодня я уж отработал по полной программе, а завтра меня не будет. Я с утра к судье за санкцией на содержание Ламзина под стражей съезжу – и все.

Федор выглядел таким расстроенным, что на него жалко было смотреть.

– А я? Я же тоже после суток не отдыхал.

– Опера ноги кормят, а следователя – голова, – назидательно произнес Тимур Ахмедович. – Голова должна отдыхать, иначе я тебе такого тут нарасследую, что мама не горюй. Короче, вот тебе постановление о проведении обыска на рабочем месте задержанного Ламзина, вот тебе отдельное поручение, и дуй завтра с утречка, куда указано. Найди мне свидетелей, которые… ну, сам знаешь, что нам нужно. И не забудь съездить на место работы потерпевшего, сам же говорил, что его жена рассказывала: Ламзин ворвался к Болтенкову в тренерскую и открыто, при свидетелях угрожал убийством. Вот всех этих свидетелей мне найди и обеспечь. Все понял?

Ульянцев тяжело вздохнул и принялся упаковывать остатки пиццы в коробку. В общем-то он не был огорчен тем, что выходной накрылся медным тазом. В таких делах, как это, где светит быстрый и безоговорочный успех, дорога каждая минута, и на отдых тратить время нельзя. Удачное завершение дела куда важнее. А вот перспективой работать бок о бок с операми из московского главка он был откровенно расстроен. Они ведь все равно ничего делать не будут, только так называемую методическую помощь окажут, а на фига ему эта методическая помощь? Ему, Ульянцеву, в чьем производстве находится дело оперативного учета, нужны дополнительные руки и ноги, чтобы бегать и собирать информацию, а вовсе не дополнительные головы, которые ничем, на его взгляд, не отличаются от его собственной головы. Вот будут теперь ходить с важными рожами, как надутые индюки, и делать вид, что руководят процессом. И зачем только их подключают? Кому это в голову пришло? Труп тренера по фигурному катанию… Подумаешь! Невелика шишка. Еще ладно бы, если бы дело было совсем тухлым и местные опера не знали бы, с какого конца к нему подступиться. А здесь-то! Все налицо: и подозреваемый, и мотив, еще чуть-чуть – и можно «палку» срубить, записав в свой актив раскрытие тяжкого преступления по горячим следам. На фига ему сдались эти, с Петровки? Опять все лавры себе присвоят. Помощнички, блин! И почему так всегда получается?

* * *

– Тренер по фигурному катанию? Он что, тренирует кого-то, кто будет участвовать в Олимпиаде?

Вопрос, раздраженно заданный Антоном Сташисом, повис в воздухе без ответа. Сергей Кузьмич Зарубин только плечами пожал, а рыжеволосый Роман Дзюба, всего два месяца назад переведенный к ним в отдел из окружной криминальной полиции, немедленно схватился за мини-планшет: поиск информации в интернете – первое, что он всегда делает.