Ангелы над Москвой

— Это смотря как выжечь… — прошелестел где-то рядом голосок.

— Кто здесь? — вскинулся полковник, выхватив пистолет. Он и не заметил, уже с минуту говорит вслух, озвучивая нерадостные мысли.

— Пообещай, что не станешь стрелять, появлюсь, — посулил голосок.

— Хорошо, — сказал полковник, — стрелять не стану.

Из-под крышки письменного стола вынырнула маленькая гибкая ласка, и в два скачка, словно капелька ртути, отбежала в сторону. Полковник потянулся было к кобуре, но усилием воли остановил непослушную руку.

— Кто ты? — снова спросил он. — И чего хочешь?

— Предложить хочу, — пропищала ласка.

— Что и кому? — хмуро поинтересовался полковник. Ему еще роли армейского дипломата не доставало…

— Всем вам, — терпеливо попискивала ласка. — Или вы теперь же начинаете сворачиваться и улетаете с планеты, или мы вас всех лишаем жизни.

— Для такого маленького зверька звучит круто, — усмехнулся полковник. — Но почему ты обращаешься ко мне? Тебе нужно такие слова говорить маршалу!

— Мне сказали, — пожала плечиками ласка, — что главный тот, кого лягнул Моргенштерн. А лягнул он тебя…

— Моген… как? Как ты его назвала? — изумился полковник.

— Моргенштерн, — охотно и как будто даже с улыбкой повторила ласка. — Тот конь, который вас двоих… уделал.

— У него есть имя? — снова изумился полковник.

— Ну, да, — в свою очередь удивилась ласка. — У каждого есть имя. Тот грызун, которого ты убил на острове, он — Ондатр. Черный пес, который поел твоих волосатых и безволосых солдат, — Плюх. Дельфин, который позвал акул к твоим лодкам — Булька. А конь — Моргенштерн. На одном из человеческих языков это значит «утренняя звезда».

— Утренняя звезда, — медленно повторил полковник. — Неплохо… А кто у вас главный?

— Если ты не главный у своих, то зачем я стану рассказывать тебе? — снова пожала плечиками ласка. — Ты и так узнал слишком много. Придется тебя убить…

И она рассмеялась совсем по-человечьи, скаля острые зубки и прикрывая рот лапками. Полковнику тоже стало смешно, но настроение у него от этого лучше не стало. Даже наоборот…

— Тебе это не под силу, зверек, который невесть откуда узнал наш язык. Ты слишком мелок для того, чтобы угрожать мне.

— Так значит, главный — это тот, второй, которого Моргенштерн за ногу укусил?

— Да, это он главный.

— Тогда прощай…

— Нет, погоди! — почти весело выкрикнул полковник, одновременно выхватывая пистолет, опуская движок предохранителя и нажимая на спусковой крючок. — Погоди!..

Грохот пяти выстрелов, последовавших один за другим, разорвал тишь комнаты. Тяжелые пули вонзились в пол, вырывая из него щепки и поднимая фонтанчики пыли. Пороховая гарь едким маревом заполнила помещение. Живая и невредимая ласка осторожно выглянула из-под сейфа.

— Обещал же не стрелять, — напомнила она полковнику и выжидающе уставила в него бусинки темных глаз.

— Чего ты ждешь? — недоумевающее спросил полковник. — Беги?

— Жду, когда ты поймешь.

— Что пойму? — полковник нетерпеливо покрутил пистолетом.

— Что твои солдаты должны были прибежать на стрельбу, а не бегут…

— Точно, ч-черт… — прошипел полковник. — Ладно. Я передам маршалу…

— Бестолку, — пропищала ласка без всякой игривости в голосе. — Нечего было стрелять. Теперь ты отсюда не выйдешь, и с маршалом не встретишься. Уж как-нибудь без тебя обходиться будем.

— Да что ты плетешь? — разозленный полковник вскочил, пнул ногой сейф и бросился к двери. Почему, действительно, никого нет? Никому, что ли, никакого дела до пальбы? Или с перепугу в штаны наложили и попрятались?

Полковник распахнул двери. Последнее, что он увидел, это был рой. Огромный, как переполненный водой детский воздушный шар, рой полосатых насекомых сидел на противоположной стене коридора. Увидев полковника, пчелы набросились на него, без промедления и раздумий устремившись в глаза, забираясь в нос и уши, под воротник и манжеты, и жаля, жаля, жаля… Отмахиваясь, теряя разум от боли, полковник раскрыл рот, чтобы закричать, но вдохнуть ему удалось только нескольких пчел — и новая порция страдания влилась ему в глотку. Теряя равновесие, он уже не ощущал, что падает, и не мог заметить ласку, блеском черной молнии промелькнувшую у него под ногами.

Переговоры

— Эвакуацию начать немедленно. Точка. Дата. Подпись.

Маршал закончил диктовать приказ, но не сел, а продолжил расхаживать по кабинету, бросая взгляды на огромную карту Земли, занимавшую всю стену. Континенты горели красным. Только вдоль берегов несколько небольших участков светились синим и зеленым. Это означало, что системы контроля и передачи данных находят положение дел на этих базах удовлетворительным. Попросту говоря, вздохнул маршал, нападение жалящих насекомых удалось пережить тем, у кого была возможность отсидеться до темноты в воде, а ночью погрузиться в корабли и удалиться от берега на несколько километров. Остальные гарнизоны уничтожены полностью.