Ангелы не бросают своих

— Не просто! — Ангел рубанул рукой воздух. — Ты слишком много на себя берёшь! Ты считаешь, что привела человека к гибели? Как бы не так! Ты же не Господь Бог, чтобы просто так заставить кого-то умереть! Бог сам определяет сроки! Так и повтори себе: «Разве я Господь Бог?» Ну-ка, повтори!

Мама улыбнулась.

— И правда… Кто из нас Господь Бог?

— Ты не забудь, что он, твой альпинист, был мужиком! И не слабым, как я понимаю. Он отвечал за свои поступки так же, как и ты. Это всё равно что я бы ехал тебя навещать, разогнался и разбился. Кто виноват был бы? Ты?

— Нет… Он там кого-то вытаскивал и сам упал…

— Вот! Тебе просто нравится себя мучить, делать себя виноватой и страдать. Между прочим, ты сама додумалась, что смирение без радости — это тоска. А это — ну просто тоска в квадрате! Тощища! Зелёная! Горе-то ушло, а тоска осталась!

— Я… — Мама не находила слов.

— Короче, — сказал Вася. — Сегодня у нас радостный день. Очаг уменьшился на три миллиметра.

Надо выпить за каждый миллиметр. В отдельности. И за все три миллиметра вместе.

— Вася, ты прав. Я до этого только-только дохожу. Долезаю на карачках. Мне священник почти то же самое говорил. Тоска — смертный грех. Почему и зачем всё происходит, знает только Бог. Но вот выпить священник мне не предлагал, — снова улыбнулась мама.

— Это упущение! — воскликнул Вася. — Надо его восполнить. И вообще. Теперь понятно, отчего малого так тянет на гитаре играть.

— Наверно… — согласилась мама.

Она сидела рядом с Васей. И стала мама вдруг какой-то тихой-тихой и светлой-светлой. Андрейка смотрел на неё, и горло его сжималось.

От всего.

От того, что он узнал о своём отце.

От того, что его отец действительно существовал и был сильным, мужественным человеком.

От того, что противный дядя Коля вовсе не его отец и теперь не сможет сотворить ничего плохого.

От того, как умно и даже мудро поступил Вася: и разузнал всё, и маму не расстроил.

От того, что Вася что-то такое сказал маме… Что-то такое, что было больно выслушать, но после чего стало легче жить.

От того, что у них с мамой сейчас есть Вася. Вася-Ангел.

ГЛАВА 45

— А вот у меня в жизни был однажды случай, — загадочно посмотрел на Андрейку Вася. — Оченно… трагический. Даже не знаю, рассказывать его вам, или как?

— Рассказывай! — обрадовался мальчик.

— Ну, если вы просите… Начало обычное: летел я, как всегда, на большой скорости. А тут из-за угла прямо мне наперерез…

— Ребёнок? — не удержалась мама.

— Нет.

— Пьяный?

— Пьяный был, только не в этот раз, — не согласился Вася.

— Машина? — попытался отгадать Андрейка.

— Нет.

— Тогда другой мотоциклист! — предположила мама.

— Нет. Прямо мне наперерез здоровенный котяра! Чёрный как смоль! Хвост — во! Глазищи — во! Усищи — во! — Всё это Вася показывал, махая огромными руками. — Я — по тормозам! Мотик — юзом! Но всё равно задел я этого нахала. Лапу я ему придавил. Слезаю, иду к нему. А он глазищи вытаращил, шерсть дыбом взъерошил и шипит на меня: «Ты, гонщ-щ-щик фигов! По с-с-сторонам с-с-смотреть надо!»

— А ты? — не смог увидеть в своём кресле Андрейка.

— А я что? «Извини, — говорю, — сейчас я тебе «Скорую» вызову». Ну и набираю 03.

Тут бригада приезжает, да не простая: два дога здоровенных, в халатах и масках. С носилками. Выгрузили носилки — и к коту. Рычат на него, гавкают: нет у них к котам никакого доверия. «Гав, гав! Нечего по дорогам шастать!» Тут кот поднялся, зашипел и на догов царапаться полез. Те рычат, он шипит… «Гав» да «мяв»! Ну, думаю, лишний я тут, на этом празднике жизни. Завожу мотор, а котяра изловчился и мне на спину как прыгнет!

Мама улыбалась, а Андрейка уже держался за живот от смеха.

— Ой! Вася! Подожди!

— Чего ждать? Залез этот нахальный котяра мне на плечо и шепчет прямо в ухо: «Ты мне дол-ж-жен!» Я ему отвечаю: «Ничего я тебе не должен! У тебя даже лапа не сломана, только ушиб!» А он: «Ес-с-ли бы ты лапу мне с-с-с-ломал, я бы с-с-с тебя до конца ж-ж-жизни не с-с-слез, а так — с-с-с тебя пузырь валерианки!» Ну, думаю, ладно.

— А котик-то не промах! — засмеялась и мама.

— А то! — подтвердил Вася. — Это ещё не конец. Доехали мы с ним до аптеки, купил я ему пузырёк валерианки и даже пробку отвинтил. Котяра пузырёк схватил и дал ходу. А аптекарь высунулся из окошка и говорит: «Вы знаете, этот кот сегодня третий раз мотоциклиста в аптеку приводит. Так что в следующий раз будьте начеку — это мошенник!»

Пока Андрейка представлял, как Вася входит в аптеку с котом на плече, он позабыл обо всех невзгодах и всех серьёзных разговорах. И мама опять смеялась, словно не надо было ей возвращаться в больничную палату, не надо думать о грустном и не предстояло ей завтра тяжёлое лечение, которое давалось ей с каждым разом всё тяжелее и тяжелее.

Через полчаса Вася «сдавал» Андрейку тёте Вере. Сначала он сам поднялся по лестнице, чтобы поговорить с тётей Верой наедине.

— Пойду проведаю, как она себя чувствует, — сказал Вася.

Андрейка не слышал, о чём Вася с тётей Верой разговаривали. Потому что Вася-Ангел оставил его во дворе «стеречь мотоцикл».