Ангелы не летают

Цветков Александр Валерьевич – человек, которого тут не должно было быть по должности, которого боялся сам Гнилин. Хотя он многих боялся. Цветков Александр владелец пилорамы и консервного завода на берегу реки. Тот самый, что, по мнению многих, портил вид поселения и особенно со стороны все той же реки, когда туристическая яхта привозила пассажиров. Но никто пока не сумел закрыть предприятие и снести здание. Никто, включая Гнилина, имеющего поддержку двоюродного брата. Значит, Цветков сам не был простым человеком.

Восьмым присутствующим была секретарь Анна, которая планировала вести протокол собрания.

Крысиные глаза повторно обежали всех в зале.

– Алла, – убрав руки от лица, громко произнес Гнилин, – Алла, не нужно вести протокол. Вы свободны.

Девушка встала в нерешительности. Протокол должен был быть и это ее должностная инструкция. Начальник нарушал инструкции, но это его решение, и спорить с ним не стоило.

– Идите, идите, Алла. Сегодня протокола не будет, – уверенно пояснил нерешительной секретарше Гнилин. Девушка покинула зал.

Все ждали начала разговора. Александр Наумович тянул. Наконец, он лег грудью на сложенные на столе руки и, глядя из-под бровей, произнес.

– Причины собрания уверен, понятны всем. Ситуация пока не экстренная, но вполне возможно скоро станет таковой. Прошло немногим более суток, но как видите, решить проблему с туманностью…

Гнилин искал слова.

– Мы ее решить не можем. Надежда что ее решат с обратной стороны имеется. Там все таки научно-исследовательские центры и ученые, а у нас… У нас только мы. Народ еще не начал митинговать. Не осознали пока ситуацию. Но тут вопрос времени. Пока имеются продукты и финансы у населения, только вот насколько их хватит. Неделя? Не более. Основная масса жителей живет зарплатой, а ее через месяц не будет.

– Извините, что перебиваю, Александр Наумович, – воспользовавшись моментом, пока Гнилин формулировал следующую реплику, заговорил Цветков, – предполагаете, что месяц и более мы не сможем найти способ попасть за преграду? По воздуху, в конце концов, к нам смогут добраться ведь. Или вы сразу самую печальную картину рисуете? Все понимаем, что этот туман хрень какая-то. Я уверен, что это ненадолго.

Все закивали, поддерживая хозяина пилорамы.

– Да разберутся.

– Не могут не разобраться.

Гнилин откинулся на стуле.

– А вы были уже в этом облаке? Ну? Кто в него заходил?

Присутствующие затихли. Гнилин продолжил.

– Борис Валентинович, будьте так любезны, поясните собравшимся господам, что оно собой представляет. Вы, как единственный из собравшихся, кто пробовал его пересечь. Пожалуйста.

Все повернулись к Тули. Тот ухмыльнулся, кашлянул в руку. По его красным глазам было видно, что после ночной смены он не сомкнул глаз, но запах алкоголя указывал, что взбодриться перед собранием тот не забыл.

– Что ж? Почему бы не рассказать? Хорошего там ничего. Туман плотный. Да и не туман это. В тумане сыро, все же это испарение, а тут больше на дым похоже. Без запаха. Только. Я с веревкой туда пошел, трос буксирный из багажника, на всякий случай. А ее конец напарник молодой Стальной в руке держал. Он подтвердит, если что. Не видно ничего вообще. Руку вытянул, чтобы не встретить ничего лбом, и кисти не рассмотреть. Я медленно шел, вдруг на что нарвусь. Но ничего не встретил, только в какой-то момент почувствовал, что веревка изогнулась. Неестественно так. Будто изломилась. Только не изогнулась она как, если бы я ее вдвое сложил. Как отражение в зеркале. Переломилась и я уже ее, уходящую вперед, вижу. Но она-то за мной тащилась. Такая вот петрушка получается.

Борис Тули замолчал. Окружающие недоверчиво переглядывались.

– Не нормально это. Что-то там с законами физики не сходится, – констатировал он.

Константин Юрьевич, начальник пожарной службы привычным движением достал из внутреннего кармана пачку сигарет и «Zippo», но оглядевшись не нашел пепельницы на столе.

– Не убирайте, – заметил его поведение Гнилин, и, нажав на селектор, попросил, – Анна, принесите нам пару пепельниц, и… – он осмотрел всех, – и минут через десять семь чашечек кофе.

– Ситуация, если все же не будет сообщения с остальным миром, страшная, – заговорил Смирнов, – я так думаю, что мы как крысы в замкнутом пространстве. Начнет еда заканчиваться и народ станет глотки друг другу перегрызать. А у нас, Ольга Степановна, кроме вашей «Кристы» других магазинов то и нет. Всех вы повыживали. «Бобр» только остался, так это кафе. У него другая специфика. Как там запасы продуктовые на складах? В больших количествах?

– И прошу прощения, – дополнил его Цветков, – готовы ли вы будете еду бесплатно раздавать, когда денег не станет?

Почти бесшумно, несмотря на высокие каблуки, прошла Анна и поставила три пепельницы на стол.

– Аня. Кофе, – губами произнес Гнилин. Она кивнула.

Гурья Ольга Степановна тоже достала сигарету и прикурила.