Ангелы не летают (СИ)

— Ну, извини, это уже твои проблемы. Пора тебе становиться взрослой. К мужу не стоит возвращаться. Ты от него ушла как будто навсегда. Живи одна, все равно ты его не любишь. Иногда мы можем позволить себе короткие встречи.

— Да, когда захочется Богу, — наконец, дошло до Карины.

— Что значит, когда захочется?! Ты же меня любишь. Я вижу, как ты расстроилась.

— Я так понимаю, ты делаешь мне одолжение.

— Не сгущай краски! Все будет хорошо, — «Бог» улыбнулся и попытался обнять Карину.

Девушка вздрогнула, как будто её ударило током.

— И когда мы в следующий раз увидимся?

— Я не знаю. Давай возьмем паузу, а потом я позвоню тебе на работу, и ты придешь посмотреть на мой новый состав, ну, как предлог… а там посмотрим.

ГЛАВА 4. Второй удар

Исчезающий Бог остался в «райском уголке», а Карина побрела к выходу. Они так делали всегда, чтобы не «засветиться». Она пыталась держать осанку; очень не хотелось разрыдаться прямо сейчас. Карина волочила ватные ноги и не могла понять: как в один миг может все перемениться? Как это: сегодня утром человек был счастлив, а уже днем чувствует себя глубоко несчастным? Что делать ангельской душе, от которой вот так просто отказался Бог? Но она не могла позволить себе слабость, потому что Бог не терпел истерик. Нельзя показывать, насколько ей больно: жар внутри, сердце как будто в тисках, горло сдавило, а вместо голоса — шепот. А Бог ей внушал, что она справится, что она не должна плакать, а искать выход.

Карина чувствовала, что её предали. Хотелось выть от боли и одиночества. Скорее бы дойти до общежития. Как хорошо, что нет соседки — можно вдоволь наплакаться. Когда ее обижали, она с детства повторяла: «Мне не больно, мне — не больно!».

Карина еще не знала, что расставание с Богом — не единственное испытание. Видимо, её Бог сговорился с Богом на небе, и они решили бросить Карину в океан проблем, чтобы она, наконец, научилась плавать, чтобы перестала плестись по жизни, как слепой бездомный котенок, который ожидает, что его подберут, обогреют и накормят. Карина понимала, что она никакой не ангел, а всего лишь маленький котенок. И что открытый океан для нее — смертельно опасное место.

Когда Карина подошла к общежитию, возле него было многолюдно. На вахте сообщили, что началось заселение. Завтра — начало учебного года, а общежитие студенческое, и сюда ее любезно пустили пожить на какое-то время и в этом помог ее Бог.

Карина поднялась наверх, дошла до своей комнаты и обнаружила открытую дверь. Трое незнакомых людей расположили свои вещи на ее тумбочке и уже наполняли шкаф.

— В чем дело? Что тут происходит?

— Нас сюда заселили. Все вопросы к администрации.

И вскоре Карина получила известие о том, что ей нужно освободить комнату.

— Как так? Без предупреждения? А куда мне деваться? — запаниковала она.

— Извините, но это ваши проблемы. Все, кто не имеет отношения к учебному заведению, должны были съехать еще в начале месяца.

— Но я не знала! — Карина пыталась воззвать к совести коменданта.

— Все вы знали! Мы вам говорили, но вы не услышали, а теперь, извините, у нас заселение и нам не до вас.

— Но мне некуда идти!

— Ничем не можем помочь. В течение получаса, пожалуйста, освободите комнату.

«Господи, за что мне это? За какие грехи? За мою любовь? Почему все в один день?» — от осознания новой проблемы слезы полились ручьем. Поднимаясь по лестнице, Карина попыталась их унять. Остановилась, когда боль захватила настолько, что силы покинули ее. Карина прислонилась спиной к стене и медленно съехала по ней, зажав рот руками, чтобы не закричать. Просидев так несколько минут, она вспомнила, что у нее всего полчаса. Услышав топот ног и звонкие голоса студентов, Карина позавидовала их беспечности, однако надо было вставать и идти дальше. Но куда идти? Ответа она не знала.

Быстро собрав вещи, она спустилась в холл и позвонила из таксофона любимому мужчине: попросить очередного покровительства. Хотя он и сказал «учись выживать сама», и это нужно будет принять.

— Помоги мне, пожалуйста! — прошептала Карина.

— Я же просил пока не звонить! — прошипел Бог.

— Но у меня неприятности. Иначе бы я не позвонила. Мне негде ночевать и жить негде, — как можно быстрее проговорила девушка, боясь, что он бросит трубку.

— Что за ерунда? Это такой шантаж?!

— Нет, это никакой не шантаж. Это правда. Меня выселили из общежития. Я не знала об этом.

— Ну, а я чем могу помочь? Я же не могу тебя к себе позвать! Ты хоть это понимаешь?

— Ты мне как-то говорил, что можешь снять для меня квартиру, помнишь?

— Ты неправильно меня поняла, наверное. Я имел в виду, если бы я решил уйти… ну, ты понимаешь, о чем я, — прикрывая рукой трубку, чтобы не услышали посторонние, сказал он. Помолчав несколько секунд, смягчился: — Ну, хорошо, завтра что-нибудь придумаем. Я разберусь, а сегодня извини, у меня гости. Позвоним подругам, переночуй у них.

— Но мне не к кому идти!

— Такого не может быть! Все лето было, а теперь — нет? В общем, решай сама этот вопрос.

— Может, к мужу вернуться? — неожиданно брякнула Карина.