Ангелы неба и духи земли (СИ)

«Конечно! - я открываю ему канал в свою память, все еще не понимая, что его так мучает и волнует. – Детство как детство. Военный городок в Прибайкалье. Я родилась в двухтысячном году, 24 июля. Единственный ребенок в семье. Папа – летчик-бомбардировщик, мама - вертолетчица МЧС. Я отравлена небом чуть ли не с рождения. С восьми лет с мамой по деревням летала на вертушке… И все время, постоянно, мне снится космос… А так нормальная девочка, в меру вредная, не в меру шкодливая… Прививки я переносила как-то странно - температура не поднималась, а падала, шрама от БЦЖ не осталось. Но никогда ничем не болела, даже не простывала. Один раз лазила по скалам, свалилась в ледниковую речку… Не знаю, как спаслась, но выплыла, замерзла страшно, но потом даже не чихнула. Про дырку в животе ты в курсе - зажило, как на собаке. В школе училась… ну, нормально. С математики и физики тащилась как уж по стекловате, выиграла все олимпиады, в каких участвовала, гуманитарные предметы давались как-то сами собой, особенно языки… Поступила на физтех, на ФАЛТ - аэрокосмическое отделение в Жуковском… Летнюю сессию завалила из-за философии, пришлось взять академотпуск. Устроилась на работу в ЧОП, представляешь? Целый год работала на великого и ужасного антирейдера Фаину Марковну Шелленберг - личный телохранитель, личный помощник, личный пилот вертолета, спасибо папе, сделал мне лицензию пилота через ДОСААФ. Я тогда совсем соплячка была - не знаю, что Шелленберг во мне увидела - суровая была тетка… Но она ни разу не пожалела, что выбрала меня – как раз началась подготовка к Красному Августу, мы вкалывали как черти, а угрозы сыпались отовсюду. Прошел год, мне надо было учиться дальше, но тут мама умерла, и меня переклинило. Тогда было тяжелое время, войны одна за другой, мне казалось - мама простит меня, что я ее не спасла, если я буду защищать других людей, если я буду противостоять злу в этом мире. А еще - я всю жизнь хотела летать, а когда мамы не стало, я больше не чувствовала себя дома на Земле. Говорят, небо позвало - да нет, оно просто заявило на меня свои права! Я подала документы на перевод в Академию ВКС. Девку на летную специальность брать не хотели, пришлось папе включить свои связи, но потом, когда начались полеты, выяснилось, что я летаю лучше парней, особенно ночью и в непогоду - инструкторы за глаза называли меня ночной ведьмой. В общем, папа был счастлив. Потом служба по контракту, два года подготовки в Балаклаве, и пошли горячие точки: Ирак, Ливия, потом Палыч забрал в испытатели…»

«Твоя мама, - нервно перебивает Доктор. – «Покажи мне ее. У нее остались родные? От чего она умерла? В каком возрасте?»

«В сорок три. Аллергия на аспирин», - объясняю. – «Как и у меня. Стремительная анафилаксия. Она попала в больницу с тяжелой ангиной, и какая-то дура медсестра дала ей не те таблетки… Умерла в реанимации, не спасли. И она была сиротой. Она говорила, что родом из Забайкалья, родители рано умерли, и она осталась одна. Она всегда была очень… ну… не любила рассказывать о себе».

Вызываю в памяти ее дорогое лицо, и мои воспоминания вдруг причудливо сливаются с теми, что всплыли в памяти Доктора. Я вижу его глазами оранжевую галлифрейскую пустыню, диковинное, точно залитое стеклом летное поле, пилотов в темно-красной форме, внимательно слушающих боевую задачу, и среди них – высокую синеглазую блондинку с двумя толстыми косами, так похожую на маму, только моложе… Черт, да ведь это она!

«Да, это она и есть, - подтверждает Доктор, пристально глядя мне в глаза. – Теперь все ясно. Сейчас я попробую все объяснить, и тебе нужно будет принять решение, от которого зависит твоя жизнь. Прошу тебя, прими его, не оглядываясь на меня. Ладно?»

«Ладно, - что-то мне очень не по себе от обреченности в его эмоциональном фоне, которую я ощущаю сквозь все его блокировки. – Что ты выяснил про меня?»

«Ну… Я начну издалека. У нас есть технология, которая позволяет нам изменить свой генетический код, превратиться в существо другого вида - Арка Хамелеона. Устройство с одной стороны довольно хитрое, а с другой - очень простое. Переписывает по заданной программе весь организм, клетка за клеткой, - он выпускает мои руки, проводит пятерней по волосам, закусывает нижнюю губу. – Твоя мама - я ее вспомнил, в Войну ее отряд не раз выделяли мне для особо заковыристых миссий, мы с ней неплохо сработали, но речь не об этом. Факт: она пропала без вести в середине Войны, и я не смог ее найти. Теперь я понимаю, почему. Ей пришлось совершить посадку на Земле, как я понимаю, примерно в ноябре 1999 года, где-то на Байкале. По каким-то причинам она решила воспользоваться Аркой, остаться на Земле и прожить человеческую жизнь. Но при программировании Арки она не учла того, что на тот момент ждала ребенка. Отдельный вопрос - почему не обратила на это внимания, почему положилась на Арку, почему ее вообще выпустили в полет! Но Арка сохранила ребенка, и этот ребенок – ты».

«Погоди-ка! - перебиваю я. – То есть, когда ты сказал, что мы одной крови, ты имел в виду…»