Ангелы по пять

Отдали те, первые, «опытные», машины за копейки – в счёт стоимости новых – и в кредит, под дикий процент, купили новые машины. Правда, неожиданно оказалось, что приобретение «Мерседеса» здесь не считается достижением, поэтому купили «Лексусы» (не все – некоторые купили «Инфинити»). И сразу сфотографировались на фоне блестящего капота и ещё раз – за рулём, как бы непринуждённо выглядывая из открытого окна машины. И послали снимки по электронке друзьям и родственникам, оставшимся где-то там. А ну-ка посмотрите: вот мы какие!

Рок-н-ролл, детка, рок-н-ролл!

Хотя высокие ондатровые шапки-ушанки и шубы из песца необразованные местные почему-то тоже считали странной модой и любили по этому поводу задавать глупые вопросы (типа: а это что такое?), ещё долго ездили в этих шикарных нарядах на работу и только через несколько лет переоделись в короткие курточки и вязаные шапочки из универмага «Волмарт».

Потом начали создавать себе хорошую кредитную историю – и покупать.

Покупать.

Покупать.

Покупать.

И обязательно – в кредит. Бросьте эту моду покупать за наличные! Вся страна в долгу, как в шелку, даже правительство – и всё у всех хорошо (ну, собственно, как оказалось, оно потому и хорошо, что все в долгу). Особенно хорошая кредитная история началась тогда, когда в кредит купили дом (квартиру, «таунхаус») и поняли, что никогда не смогут за него расплатиться.

Рок-н-ролл, детка, рок-н-ролл…

Почтовый ящик начало просто распирать от проспектов и предложений что-нибудь купить.

Завести новые, самые-самые выгодные кредитные карточки.

Поставить самые замечательные, самые невидимые «брейсы-брекеты» на зубы, чтобы наконец-то избавиться от неправильного прикуса (потому что раньше, оказывается, даже кусали не так, как правильно).

Заказать самое эффективное средство от прыщей (тех, что бывают в разных местах, но в основном на лице).

На празднование Дня независимости, 4 июля, собрали у себя во дворе новых друзей и под шашлычок, называемый корявым именем «барбекю», выпили немало текилы, водки и пива. Надвинули на глаза кепку с надписью «Чикаго Булз» и заплетающимся языком всё повторяли и повторяли перед зеркалом в прихожей какую-то ерунду: «Вот видишь, детка, я же говорил… Мы – победители, детка. Да здравствует рок-н-ролл! Рок-н-ролл, детка, рок-н-ролл!»…

День всех святых

Давайте знакомиться. Меня зовут Саймон. Нет, нет! Я родился не в Америке. Разве вы не слышите, как я произношу на русском звук «г»? Совершенно верно – приехал с Украины. И всего десять лет тому назад. Так что это горловое «г» уже навсегда останется в моей речи. Известно, что многие из нас, живущие в Америке, поменяли здесь имена, а кое-кто и фамилии, чтобы избежать проблем с произношением этих самых имён и фамилий коренным населением. Вот так наши Семёны благополучно превращаются здесь в Саймонов, Светлан называют Ланами, Саши становятся Алексами, Володи – Владами, Жени – Джинами… И проблемы могут быть не только с произношением. Например, невинно звучащее имя «Семён» в моём загранпаспорте, выданным украинским ОВИРом в середине девяностых, выглядело как Semen, что по-английски означает, простите, сперму… Поистине, прощальная проделка этой милой организации перед нашим выездом, хотя и не осознанная её работниками. Я же здесь долго не мог понять, почему аборигены как-то странно напрягаются, когда видят или произносят моё имя. Не улыбаются, нет. Видимо, терпят, чтобы не рассмеяться. Хорошо воспитанные люди. Представьте себе, как бы у нас ржали в подобном случае!

Менеджера нашего отдела звали Бэн. Бэн Вилсон. Американец в третьем поколении, шведского происхождения. Типичный викинг с рублеными чертами и такими большими залысинами, что лицо казалось бесконечным. Когда работы было мало, он начинал изображать лояльность и интерес к подчинённым – все остальные четверо сотрудников отдела были эмигрантами, натурализованными в течение последних пяти-шести лет. Лояльность и интерес шефа заключались в том, что он, неожиданно останавливаясь у рабочего места одного из нас, подробно расспрашивал про семью, хобби, привычки и национальные особенности страны происхождения. Обычно это обсуждение было достаточно громким, так что и все остальные в конце концов постепенно ознакомились с тонкостями индийской, польской и русской культур, потому что именно к этим народам и принадлежали. Особое внимание уделялось традициям в еде, но иногда Бэн пытался заучить и какие-то слова на родном языке коллеги, видимо, чтобы таким образом сделать подчинённому приятное.

– Саймон, не говори ему никаких ругательных слов на русском, – конфиденциально посоветовал мне как-то аскетичный поляк Зденек. Со Зденеком мы всегда беседовали на английском, так как я польского не знал, а он, хотя и учил русский в школе и понимал его довольно сносно, говорить бегло по-русски не мог.

– А что делать, если он постоянно спрашивает, как сказать по-русски «задница» или «дерьмо»? – наивно спрашивал я.

– Делай что хочешь, – как всегда несколько загадочно отвечал Зденек, – но ничего хорошего не получится…