Ангелы по совместительству

Ингерника! Ну, конечно, это многое объясняет. О жизни за морем старейшина знал чуть больше, чем о загробном мире и тоже, в основном, со слов пастырей. Вроде, существовало под небом такое место, поправшее всякий порядок и традиции (к отцу, помнится, друзья приезжали, жаловались), но после орийской бойни чужая порочность Номори мало впечатляла. Доподлинно он был уверен в двух вещах: к волшебству в Ингернике относились как-то странно, и са-ориотским войскам там здорово вломили. Логично предположить, что и до императорской сокровищницы добрался враждебный интерес.

— А что, если…, - прищурился старейшина вслед боевому магу.

— Ни-ни! Проявления их воли драгоценны, — учитель слегка отстранил от себя Номори и заглянул бывшему ученику в глаза. — Они — спасение Тималао!

— Правда? — на памяти старейшины, дикие колдуны оказывались исключительно проблемой (для всех, включая самих себя).

— Про Серую Смерть слышал? — многозначительно повел бровью мастер. — И где она?

И тут Номори словно вынуло из шахты. Как он мог не заметить ЭТО!!! Половина пути в долину пройдена, а ни одного признака ночного гостя нет. Где давление небытия, хинная горечь на границе сознания, сжимающий горло безотчетный страх? Однако беженцы начали прибывать в Кунг-Харн еще неделю назад и уже тогда было ясно, что время упущено — из проблемы изгоняющих чудовище превратилось в кару господню. Да и А'Гдайне не мог ошибиться.

— Не может быть! — потрясенно выдохнул Номори.

Его разум отказывался принимать такое чудо (особенно — учитывая личности чудотворцев). Еще никогда и никому не удавалось повернуть проклятье вспять…

Но учитель жестоко разбил остатки иллюзий:

— Может. И, потом, все равно ничего не получится — я уже пробовал. Кстати, можешь звать меня просто Хан, Ли Хан.

Номори понятливо кивнул.

К предложению взять попутчика колдуны отнеслись довольно-таки снисходительно (или как к неизбежному злу). Нового ученика мастера (короткий укол ревности) отправили присматривать за какими-то болящими, перераспределили места и любезно подсадили на борт Номори, который и в лучшие годы подтягиваться не умел. Старейшина ожидал духоты, однако нутро фургона оказалось блаженно-прохладным, бесцеремонно протолкавшиеся мимо чужаки занялись своими делами (азартной игрой), а большая лохматая дворняга, вызывающая у белого непонятное опасение и внутреннюю дрожь, аккуратно расположилась поперек выхода.

— Соберись, мой мальчик! Мне надо знать, что ждет нас наверху, что говорить, к кому обращаться. Кто нынче владыка в Кунг-Харне?

— Я, — Номори выпростал из-под халата пайсу.

— Гм. Чего-то я опять не понимаю в жизни… Что же ты делаешь здесь? Где твоя охрана? Почему на подступах к перевалу нет ни одного патруля?

Номори покосился на молодого водителя, который перебрался следом за ним в фургон и теперь, с интересом, подслушивал. Наверное, следовало призвать на помощь этикет, вести разговор намеками и иносказаниями, как минимум — разобраться, что делают в сердце И'Са-Орио'Та ингернийские подданные, но…

Долго сдерживаемые чувства переполняли Номори, натура взяла свое, за какие-то четверть часа он выложил все, абсолютно все, как болтливый малолетка. О своих предчувствиях, о светлорожденном вельможе, которому их вручили, как клетку с попугайчиками (но к своим птичкам Аната'Зирон относился более сердечно), о гибнущих шахтах, о своей придурковатой общине и ста шестидесяти четырех мертвецах, среди которых только по странному стечению обстоятельств не оказалось его самого.

— Значит, два года назад власть сменилась…

— Как раз, когда эти олухи воевать собрались, — встрял молодой колдун.

Лохматый пес заскользил по полу к борту и внятно произнес: "Вух!".

Учитель, без тени раздражения, кивнул:

— Владыка расставил на ключевые должности своих людей. В результате, попытка усилить контроль закончилась полным хаосом. Симптоматично…

— Не то слово! — фыркнул невоспитанный юноша. — Почему у нас придурки на такие должности не попадают? Я не имею в виду Аранген, но в общем и целом.

Старый маг переждал еще один толчок, поворот и улыбнулся:

— Ну, я бы не сказал, что в Ингернике изобрели какую-то панацею, но тенденция прослеживается, да. Чем комфортней для управленца среда, тем больше вероятность кризиса.

— Да какая, к Шороху, среда? — юноша, между делом, матюгнулся на заложившего слишком крутой вираж водителя. — Носились, небось, со своим Уложением, как с писаной торбой, вот результат!

— Не соглашусь, — учитель привычно уцепился в край скамейки (а вот Номори приложился спиной о какой-то ящик). — Уложение — предельно универсальный свод правил, если обрезать традиции и этикет, оно совпадет с ингернийскими законами до идентичности.

— Н-да?

Развить тему не успели — грузовик, неожиданно, подпрыгнул, принял горизонтальное положение, последний раз рыкнул мотором и встал. Дружно хлопнули двери кабин.

— Ну, а с этими козлами что будем делать? — жизнерадостно поинтересовался кто-то.

В голове Номори молниеносно пролетели картины столкновения ингернийцев с солдатами Фар'Керени, горняками, Каличем, и он опрометью бросился наружу.

Глава 35