Ангелы по совместительству

— Потом Т’Ахиме стал уговаривать жреца взять его с собой, чуть на коленях перед ним не ползал! Ну, мы не стали зевать и рванули в разные стороны. Так и ускользнули.

Взгляд Ана’Рассе забегал:

— Мы ведь должны остановить… принять бой…

Су’Хамат скептически скривился.

— А что ты сделаешь с этим? — Су’Никар наподдал пальцем в "хранитель".

Амулет висел на шее изгоняющего с того самого дня, как плети учителей заставили его прикоснуться к силе. Ни снять эту штуку, ни забыть про нее Су’Никар не мог. До тех пор, пока пастырь не остановит действие волшебства, даже прикасаться к Источнику было рискованно: засекут — изувечат.

— Ну, ведь само по себе это ворожбе не мешает… — начал было Ана’Рассе.

— Я что-то не понял, — посуровел Су’Никар. — Или вы подвергаете сомнению Уложение, почтеннейший?

Нахальный человек отшатнулся:

— Нет-нет, ты не так понял!

— В таком случае, что вы нам прикажете?

— Мы возвращаемся в Тусуан! Нужно предупредить Наместника об угрозе, как можно быстрее.

— И никакой ворожбы, пока нового пастыря не найдем! — Су’Никар зыркнул на учеников. А то поймут что-нибудь не так, дурни! Да, остановить проклятье как таковое "хранитель" не мог (это сделало бы его слишком неизбирательным), просто делал смертный приговор отсроченным — первый же пастырь, обнаруживший, что изгоняющий пытался ворожить без присмотра, обязан будет привести его в исполнение. Проще думать про себя, что амулет убивает!

Все понятливо покивали.

Как ни странно разочарования Су’Никар не испытывал — выяснение отношений с чужаками, пусть несколько опосредованное, все-таки состоялось. Изгоняющий доподлинно установил, что они имеют право гулять по Са-Орио сколько захотят — священное право сильного, а, если Анатари’Шарп чем-то недоволен, он может сразиться с ними сам. Там такие звери — жрецом не проймешь! Останки изгнанного гостя, чай, все видели…

Часть третья

Проехав по одной и той же дороге, обычный человек перечислит все гостиницы и пивные, белый вспомнит живущих в окрестностях птиц и место, где растут редкие колокольчики, а черный расскажет, как в единственной на три лиги луже застряла телега с навозом и будет долго над этим смеяться.

Глава 9

Произошло типичное до ломоты в зубах событие — сердобольный белый приволок в дом какую-то дрянь. Дрянь выглядела как битый жизнью бродяга лет двадцати, невероятно грязный, оборванный, завшивленный и голодный. Мы, черные, работали в поте лица, перетаскивая из деревни наготовленную нам в дорогу провизию, а этот нахлебника приволок! Причем, явно — припадочного: вылупился на нас и замер, как сурок над норкой. Что ж за напасть такая…

Ли Хан представил это чудо как своего ученика.

— Не пущу!

— Но…

— Никаких "но"! Иди и мой его, где хочешь. Одежду я, так и быть, проклятьями почищу. К нашим вещам он в таком виде близко не подойдет — потом не будешь знать, от чего чешешься.

Ридзер, стоявший к новоявленному ученику ближе всего, только гадливо морщился. Пит, оценивший размеры бедствия, предложил подобрать бродяге другую одежду, или у местных купить. Мысль здравая: грязь-то я убрать смогу, но как он собирается сшить вместе все эти лоскутья — не представляю.

Ли Хан проникся и обещал устранить замечания в течение часа. Провозился три. В результате, наш новый попутчик стал похож на ошпаренного поросенка — такой же розовый и лысый, а отъезд пришлось перенести на следующее утро. Признаюсь, когда ведущий к деревне белых перекресток скрылся из виду, не я один вздохнул спокойно. "Ботва", она и в И’Са-Орио’Те — "ботва"! Чем дальше от них, тем спокойнее.

На нового попутчика бойцы Ридзера по началу отреагировали привычно, то есть, никак. А почему, в сущности, ингернийских армейских экспертов должно волновать, есть ли у са-ориотского белого ученик? Но уже на следующий день парень, представленный обществу как Ахиме, придумал способ отличиться.

Первый приступ я сумел купировать, встав с утра пораньше и обнаружив, что Ахиме кашеварит вместо дежурящего по отряду Яркса. Он просто не понял, на что подписался! Вежливо, но твердо, отобрав у белого ложку, я, под разочарованным взглядом мага-тунеядца, отбуксировал его к учителю ("отбуксировал" — не преувеличение: под моей рукой Ахиме обмяк, как большая тряпичная кукла, и, кажется, вообще перестал осознавать, что с ним делают). Ли Хан, не меньше моего удивленный выходкой ученика, попробовал возмущаться:

— Мальчик хотел помочь! Что в этом плохого?

Предки, дайте мне сил!

— Если он хочет помочь, — попытался растолковать я. — Пусть попросит Ридзера поставить себя в график дежурства, а не нарушает установленную очередь. Иначе завтра на него повесят всю повседневную работу, включая стирку портянок Шаграта, причем, отказаться от этой чести он уже не сможет. Улавливаешь?