Ангелы приходят всегда

— Давно у этих работаешь? — стараясь казаться спокойным, спросил водителя Лазарь.

— Месяц как устроился.

— Не видишь, что бандиты?

— Какие они бандиты? — засмеялся парень. — Все законно. У меня трудовая книжка есть, и в военном билете отметку сделали, что я приписан к военизированной охране. Оружие и всякие там секреты — это в любом серьезном бизнесе в порядке вещей. Легально же... Не знаю, мне нравится! — он самодовольно и мечтательно улыбнулся.

— Смотри, чтобы тебе билет на тот свет не выписали... — предупредил Лазарь и хотел добавить: «Как мне когда-то», но сдержался. Парень и без того удивленно на него оглянулся и пожал плечами. На этом разговор закончился.

«Понятно, — подытожил про себя Лазарь. — Другого я и не ожидал от этого пацана. Нужно дальше думать. Времени нет. И ведь из-за меня это все! Вот что плохо. Как я себе прощу, если с Неониллой что-то случится?! Да и сейчас уже каково ей! А ее родителям. Господи... Я думал, все тогда кончилось, но выходит, мое прошлое всегда стоит за спиной. И его тень в любой момент может накрыть не только меня, но и невинных людей».

Через пятнадцать минут они въехали в Москву.

— К какому метро везешь? — поинтересовался Лазарь.

— К какому хотите. Тут все недалеко: Тушинская, Сходненская, а могу и подальше, до Сокола подкинуть.

— А ну-ка остановись у этого храма! — неожиданно скомандовал Лазарь. — Сегодня всенощная под Преображение. Пойду молиться. Других вариантов мне твои хозяева не оставили.

Отпустив машину, Лазарь вошел в церковь. В притворе было прохладно, но в самом храме прохлады не чувствовалось из-за большого скопления людей. Оказалось, что Лазарь попал на престольный праздник: храм именовался в честь Преображения Господня. Инок вспомнил, как у них в горах на Преображение отец Салафиил с братией освящали фрукты. А один раз он спускался на праздник Преображения в Сухуми, в кафедральный собор. Тогда длинный стол в центре собора был уставлен корзинками и пакетами с фруктами, и на вершине каждой такой горки фруктов возвышалась свеча. Это радовало глаз. Вот и сейчас радостное настроение праздника коснулось души Лазаря, и он приободрился, отвлекшись от тяжелых мыслей. «Как хорошо здесь», — подумал он.

Высокий, статный инок привлек к себе всеобщее внимание. Вскоре прислужник от имени священника пригласил Лазаря в алтарь.

— Откуда сам-то? — поинтересовался священник.

— Из Абхазии.

— Пустынник, что ль?

Лазарь кивнул головой.

— И замечательно! Давай с народом помолись. А то, поди, одичал в горах, — улыбнулся священник. — Что делаешь в Москве? По делам приехал?

— Знакомых повидать.

— И отлично! Не имей сто рублей, а имей сто друзей, — одобрительно улыбнулся священник. — Ну, все, начинаем службу.

* * *

Для родителей инокини Неониллы, тяжело переживших уход единственной дочери в монастырь, большой отрадой стала Ангелина. Сейчас ей было только-только за двадцать. Она приехала в Москву из далекой провинции. В столице попала в серьезный переплет. Неонилла, словно родная сестра (она была лет на шесть-семь старше), приняла активное участие в судьбе новой подруги. Когда той пришлось на время покинуть Москву, инокиня, отпросившись из монастыря, отправилась с ней в Иркутск. После возвращения в столицу Ангелина, благодаря Неонилле, обрела надежный приют в просторной квартире ее родителей на Тверской.

Здесь-то на кухне и проходила сейчас беседа, в которой принимали участие Елена Сергеевна — мать инокини Неониллы, Ангелина и Сергей Сергеевич Полурадов, полковник погранвойск в отставке, брат Елены Сергеевны. Он приходился дядей инокине Неонилле и называл ее по мирскому имени Надей.

Сергей Сергеевич пил крепкий кофе из чашечки китайского фарфора и пытался разобраться в случившемся.

— Лена, ты не переживай. Подробно объясни, — уже по третьему кругу спрашивал Сергей Сергеевич сестру. — А то «Помоги!» да «Помоги!». А как я тебе помогу, если ты меня совсем запутала?

Но вместо членораздельного рассказа Елена Сергеевна, опять заплакала:

— Не могу я... Ангелиночка, расскажи дяде Сереже.

Ангелина с убитым видом сидела и смотрела в окно на Тверскую улицу, где текла и бурлила безудержная автомобильная река.