Ангелы среди нас. Трилогия

– Мне это необходимо было сделать! – начал выходить из себя красавчик.

Удача умело красноречиво общаться мимикой. И сейчас её лицо сказало все вместо слов: как она нетерпелива, как ждёт ответы на все свои вопросы, когда уже разбудят Каина, и она свалит отсюда домой.

– Всё дело в ней, – и Гипнос рукой указал на наш угол.

Я было сначала подумал, что указывают на меня, потом дошло, что он сказал «в ней», значит это Дитрих.

Ангел слегка опешила, ведь она ещё не готова была оставить свое гнездо наблюдателя.

– Это она выпустила его силу! И он сбежал! – говорил уже Морфей.

– О чем ты, черт тебя дери! – выругалась Удача.

– Фобетор! Он на воле!

У Удачи округлились глаза, видимо это новость её опешила.

– Где он? – голос слегка дрогнул.

– Мы удерживаем его как можем. И все по её вине! – и Морфей молниеносно оказался рядом с Дитрих и навис над ней как коршун, при этом не дотронувшись и пальцем.

Я видел, как сжалась Дитрих, но голову не опустила, а прямо смотрела в его глаза.

– Но при нашей последней встрече, я понял, что это лишь случайность. Это было сделано не из корыстных побуждений, не так ли, – громко шептал он ей.

– Это был ты! Ты был в облике Каина! – твёрдо ответила она.

Морфей молчал. Я стоял рядом, готовый в любую секунду броситься защищать её, но также понимал, что ей помощь скорее всего и не пригодится. У Дитрих был стержень, и в нужный для неё момент он становился как сталь непробиваем.

– И да, это произошло случайно, – договорила она.

– Значит, ты ошибался, сын мой, – вставил свое слово Гипнос.

Ошибки, их так сложно признавать, но даже великим это приходится делать и Морфей, кивнув, отступил. И мы, казалось, все тяжело выдохнули.

– Разбуди его! – приказала Удача, указывая на нефилима.

И едва Морфей коснулся его щеки, Каин вскочил. И, естественно, что и требовалось ожидать, набросился на юного бога!

Началась потасовка, которую я и Дитрих молча наблюдали. И понимал, что Каину это надо было сделать, чтоб выпустить пар, а Дитрих скорее всего думала, что её помощь будет слишком мала в битве богов, да и что они могут сделать друг другу: они же бессмертны.

Когда страсти улеглись, и Гипнос с Фортуной «раскидали» по разным углам Каина и Морфея, я решил, что время уже выходит, а ответов все же я не получил.

– Так где же Фобетор?

Гипнос тяжело плюхнулся в кресло и закрыл ладонями лицо.

– Я не могу, я не могу больше так! Мой сын, мой бедный мальчик! – и он заплакал. Редкое явление, признаюсь. Вот как часто вы видели, чтоб плакали мужчины? А боги?

– Я любил его. С детства пытался сделать все, чтоб он ни в чем не нуждался и был счастлив! Но эта болезнь! Она не поддавалась мне. Он становился все более и более опасным для окружающих. Его кошмары, они преследовали его. Он кричал, плакал, ругался и катался по полу и просил меня избавить меня от них. Но я не мог ему помочь. Я был бессилен. Я стоял и смотрел, как мой мальчик страдает. Он рос и росли его кошмары. Они начали просачиваться в людские сны. А Фобетор становился более жестоким, безжалостным. Он жил с своём аду, а ад его изменил. И однажды, мне предложили отобрать его силы…

Гипнос замолчал, как и остановились его слезы. Морфей положил ладонь ему на плечо и продолжил.

– Его силу поместили в пифос, а брата в лечебницу. И, казалось, мир вздохнул спокойно. Но вот, в один день, темнота вновь окутала его. Кошмары вернулись вместе с силой, и он сбежал. Но мы смогли его удержать. Он в Арктике. Там сейчас полярный день, и его силы слабы. А холод и тишина действуют ему на пользу.

– А почему вы не обратились к боссу? – прервал я его.

– А вы бы смогли отдать собственного ребёнка на растерзание снова? Это мой сын! – слова Гипноса эхом отдавались в моей голове.

На секунду я увидел маму братца моего подопечного. Её любовь и бессилие, тяжёлую ношу бремени, её слезы и невозможность изменить сына. Я увидел во взгляде Гипноса всю боль матерей детей-инвалидов. Вот они отдают в лечебницу своего ребёнка, своего кроху и как жизнь их буквально обрывается. Они плачут и не могут простить себя за это действие. Их сердце разрывается, а логика кричит: «Так надо! Так надо! Так надо!»

Не обсуждайте их. Ведь они сделали это, ломая себя и пытаясь помочь. Разбивая свою душу на тысячи частей, они спасали своего ребёнка от самого себя.

Глава 13

Холод. Я чувствую пронизывающий ветер и мороз. Там, откуда мы были, ещё царили последние деньки лета. А здесь – вокруг бескрайние поля снега, где-то вдали я вроде как заметил даже белых медведей. Солнце слабо светило где-то на краю горизонта, создавая иллюзию дня. Оно абсолютно не грело и выглядело как бледное пятно, образ которого спасало лишь отражение белоснежного снега.