Ангелы тьмы

— Собственным примером! — воскликнул Астелян и потянулся навстречу капеллану в попытке добиться его понимания. — Мы обратили наши пушки против других кораблей, уничтожили Порт-Империал и преследовали тех, кто попытался бежать. Эти рейдеры, отщепенцы, были почти столь же виновны, сколь и трусливые секретаришки, которые стоят у власти. Они были паразитами, которые доедают гниющую тушу Империума и осушают до дна остатки его сил. Скольким кораблям приходится гоняться за корсарами, в то время как эти корабли могли бы раздвигать границы Империума? Сколько жизней растрачено в борьбе с этими пиявками — жизней, которые могли бы увеличить нашу мощь, послужить делу истребления чужаков и колонизации новых миров? Именно потому Империум сейчас погружается в упадок, так пусть большое дело станет катализатором, который даст мечте Императора осуществиться. Миры, один за другим, помогут продвижению к высшей цели. Опираясь на один мир, можно вновь открыть или завоевать другой, а за ним еще и еще. Таков Великий крестовый поход, его смысл не в битвах и войне, а в доминировании человечества.

— Я до сих пор не могу понять, как ты с одним кораблем собирался добиться этого, — заметил Борей.

— «Сан Карте» был нужен только для того, чтобы переправить меня в такое место, где я смог бы пустить в дело свои идеи, — объяснил Астелян. — Как ты уже понял, я этого и добивался на Тарсисе, пока вы не уничтожили мою великую армию, ослепленную вашей мнимой слабостью.

— Но ты же говорил, что ничего не знал о Тарсисе. Ведь нужен же был план, хоть что-то конкретное, — продолжал настаивать Борей.

— Поначалу мои цели были туманными и нечеткими, — без спешки объяснил Астелян. — Я многому научился у Ановеля и Мефелы. Они рассказали, что легионы после Ереси Хоруса были разделены на ордена. Рассказали о том, что чужаки продолжают неистовый натиск, а предатели беспрепятственно восстают против Императора. План продолжения Великого крестового похода рос во мне, питая меня энергией. Он еще не достиг тех глубин и масштаба, которые возникли на Тарсисе, но это он подсознательно толкал меня вперед. Звездные карты Триэлартеса были удручающе неадекватны. Без навигатора, который сумел бы провести корабль через варп, сократив расстояние, мы были вынуждены перебраться в более густонаселенные системы. Именно там мне открылась величайшая трагедия, связанная с предательством Хоруса. Со своей бесконечной войной против Императора предатели запятнали имя космодесантника. Ты верно заметил, что другие нас не понимают. Когда мы сталкивались с имперскими судами, они принимали нас за изменников. Они спасались бегством либо атаковали. Мы защищались, некоторых приходилось уничтожать, потом мы собирали трофеи с обломков. Посещая миры, мы сталкивались с противодействием, нас гнали прочь. Судно не выживет без обеспечения, приходилось забирать все необходимое с других судов или добывать на форпостах.

— Пиратство, — констатировал Борей. — Твоя совесть подсказывает тебе, что ты пират. Броня, которую ты носишь, не меняет дела. Ты неизбежно сравнялся с теми, кого на словах так сильно презирал.

— Разве это пиратство — владеть болтерами из другого мира? — спросил Астелян. — Ты пират, раз пища, которая тебя поддерживает, получена от других?

— Слабенькое сравнение, нас снабжают в силу древних соглашений. — Борей с усмешкой покачал головой. — Поскольку мы выполняем свои обязательства защищать человечество, человечество обязано кормить нас и вооружать. Нет никакого насилия, нет угрозы.

— Нет угрозы, говоришь, — продолжил Астелян. — А как насчет угрозы гнева Темных Ангелов? Как насчет страха мести, которая последует, если поставщик разорвет договор? Разница лишь в том, что ты утверждаешь, будто действия Темных Ангелов оправданы. А мне что было делать? Мои потребности были не менее законными, а цели — не менее достойными. Однако среди этой непробиваемой массы, в которую превратился Империум, не находилось места для меня. Мы не вписывались в извращенные схемы, поэтому были вынуждены принять другие меры.

— А твои братья, Мефела и Ановель, как же они?

— Они никогда не понимали моих мотивов до конца, — признался Астелян. — Да и как им понять, они же не из старого легиона! Хотя оба брата и поддержали Лютера, но позже я обнаружил, что ими в значительной мере руководит мелочность. Не думаю, будто они искренне верили в мои планы восстановления великого Империума. Скорее, стремились нанести удар по тем, кто, как им казалось, их отвергает. Это было желание мести, а не стремление к высшей цели. Когда, наконец, удалось наткнуться на Тарсис, они не захотели составить мне компанию, и мы расстались.

— Они бросили тебя, — проницательно предположил Борей.

— Не знаю, какими мотивами они руководствовались, но братья уехали без меня, — подтвердил Астелян.

— Итак, каким образом твоя идея насчет восстановления Империума привела тебя в мир, раздираемый гражданской войной?

— Наш корабль был поврежден, мы искали убежище, и первой подвернулась система Тарсис.