Ангелы тоже люди

жена, его Мария, драгоценность, отданная ему на сохранение, его

обманывает. Он знал, видел по ее лицу, что-то с ней происходит, она в

последнее время как будто стала светиться от счастья, часто пыталась

уединиться, а когда уединялась, ему казалось, что с кем-то разговаривает.

Сначала подумал, что молится. Но нет, интонации в доносившемся из ее

спальни голосе были совсем иные, чем во время молитвы. А еще иногда ему

чудилось, что ей отвечает тихий, чужой голос. И это был мужской голос -

очень приятный, спокойный, он что-то нашептывал, увещевал, как будто

окутывал ее. И тогда Иосифу становилось и вовсе плохо. Значит, не углядел

он за ней, не сумел сберечь! Что скажет семья! И как он мог так ошибаться в

этой бесстыднице Марии!

Он взял ее почти два года назад из храма, где она воспитывалась с трех лет по

желанию ее родителей Анны и Йоахима - очень религиозной семейной пары

из Сепфориса, которые много лет оставались бездетными. И лишь в пожилом

возрасте, благодаря неустанным молитвам, Бог им послал ребенка, которого

они дали обет посвятить вере. И все бы так и случилось, если бы Анна и

Йоахим не принадлежали к одному из самых уважаемых и древних родов в

Галилее, который происходил от великого и почитаемого в народе царя

Давида. Многие знатные мужчины хотели бы породниться с ними, тем

самым «улучшив» родословную своих детей. В этом то и состояла проблема.

Вернее в том, что одним из желающих породниться с этой семьей оказался

царь Галилеи Ирод. Он был жестоким, коварным правителем, как и всякий,

кто приходит к власти путем насилия и предательств. Многие роптали - у

Ирода не хватает прав крови, чтобы править галилеянами, но он подавлял все

подобные выступления очень быстро и жестоко. Но как долго можно

удерживать страну в кулаке? Ему нужен был хитрый и стопроцентный ход. И

он его нашел: женитьба на наследнице крови Давида, самого любимого и

почитаемого царя Иудеи, сделала бы его власть более могущественной. Но, к

сожалению, род Давидов вырождался, так как мало кого допускали в круг

избранных, и оттого не было в нем притока свежей крови. Дети не рождались,

а если и рождались, то почти все умирали еще в младенческом возрасте, как

будто этот древний род преследовало семейное проклятие. Единственно

подходящим вариантом для него была маленькая Мария - подарок божий

стареющей бездетной паре, кареглазая девочка со смуглой кожей. Но

родственники Марии были непреклонны и ни за какие посулы не

соглашались отдать девочку в жены Ироду. Тот даже послал солдат, чтобы

выкрасть ее, и лишь счастливый случай спас малышку - солдаты перепутали

девочек, играющих во дворе, и вместо не блещущей особой красотой Марии

украли ее подружку Юдифь, которая уже в детские годы была красавицей.

Тогда родители Марии решили отдать ее на воспитание в Храм как можно

скорее. Так они исполнили бы обет Господу посвятить жизнь дочери

служению Богу, а, с другой стороны, защитили бы девочку от посягательств

Ирода. Они надеялись, что тот не посмеет напасть на нее в Храме. Когда же

ей исполнилось пятнадцать, собрался семейный совет, на котором и решили

отдать Марию замуж прежде, чем Ирод предпримет снова попытку забрать

ее силой. Нужен был надежный человек, который сберег бы Марию, не

тронув ее девственности. Тогда выбор пал на Иосифа - очень дальнего

родственника, как говорится, седьмая вода на киселе - вдовца, отца четырех

детей, богатого плотника из Назарета. Конечно же, ему пообещали богатое

приданое, а это было именно то, чего так не хватало Иосифу. После смерти

жены надо было поставить на ноги четырех своих отпрысков - Иехуду,

Иосифа, Иакова и Шимьона, а они уже как волки зыркали друг на друга,

мысленно разделяя имущество и слуг отца между собой. Поэтому

предложение оказалось как нельзя кстати, и Иосиф решился. К тому же, такая

ли это большая проблема - сохранить одну девчонку в целости и сохранности.

Посадить под замок, приставить пару слуг, вовремя приносить еду и водить

на молитву - вот, пожалуй, и все... К тому же Мария была немного странной,

как не от мира сего. Она сильно отличалась от сверстниц - Иосиф заметил это

сразу, когда только увидел ее в первый раз. В отличие от своих живых,

громкоголосых, полных жизни сверстниц, она была тихой, задумчивой и

очень набожной - все время шептала себе под нос молитвы, а глаза ее были

похожи на два бездонных темных озера, в которых плавала тихая грусть.

Может, таким образом воспитание в монастыре подействовало на нее, а,

может, давил груз того, к чему ее готовили родители - к жизни взаперти. Но

какое ему до всего этого было дело? Хотя, сказать честно, его тронули эти

бездонные глаза. Было в них что-то особенное, мистическое, как будто она