Ангелы тоже люди

людей. У меня всю оставшуюся жизнь будут стоять перед глазами этот малыш в красном

комбинезончике с Левой Беней, старушка со своей внучкой... Конечно, я уже не смогу, да

и просто не успею им все объяснить, уговорить. В конце концов мне опять не поверят и

просто отправят в милицию. Но... Как ты говоришь? Один шанс из тысячи? Я, пожалуй,

рискну... И если я действительно Ему нужна, - она кивнула наверх, - то Он знает, что надо

делать. А если Ему все равно, то...

Она с размаху до дна «хлопнула» практически не тронутый Егором бокал коньяка и взяла

в руки сумку.

- Постой, - схватил ее за плечо Егор, пытаясь остановить.

- Прошу тебя, не надо, я уже все решила. К тому же, ты, наверное, знаешь не все. Однажды

моя персиковая фея сказала, что раз в жизни мне придется принять очень важное решение,

и необходимо, чтобы оно было на сто процентов верным. Тогда я подумала, что это было

сказано о моем поступлении на филфак. Теперь я знаю, о чем она говорила. И знаю, какое

решение будет единственно правильным.

Егор смотрел вслед уходящей Еве. Когда ее не стало видно, у него появилось такое

ощущение, что в его жизни стало пусто, он потерял что-то важное...

Высокая голубоглазая стюардесса, прямо как с рекламного плаката, в «аэрофлотовской»

униформе уже проверяла, пристегнуты ли ремни безопасности, когда рядом с Евой кто-то

плюхнулся на сидение и сказал:

- Сегодня ты от меня просто так не отделаешься!

Ева повернула к нему голову и улыбнулась:

- Если бы мы встретились при других обстоятельствах, ты бы не отделался от меня всю

свою жизнь!

Сильно было сказано, раньше она не осмелилась бы об этом даже подумать. Но сейчас все

можно, и эта свобода немного кружила ей голову. И парень на нее смотрит так тепло, с

такой нежностью. Турбины заработали, самолет вздрогнул и понесся прямо навстречу

своей судьбе. В животе у Евы свело от страха, но ее руку надежно сжимала крепкая рука

Егора, и от этого было как-то ново и удивительно спокойно. «Так, наверное, бывает

всегда, когда принимаешь единственно правильное решение», - подумала она и спросила:

- Егор, правда ведь, смерти не бывает?

- Правда, - ответил Егор и улыбнулся. Он не стал объяснять, что умирать страшно всегда,

даже если ты уже делал это тысячу раз. Такова природа этой милой «старушки с косой».

Поэтому надо сделать еще одну вещь... Собрав оставшиеся силы, он постарался передать

своей спутнице умиротворение и сон. Ева, зевнув в кулачок, положила свою белокурую

головку на его плечо. Во сне она счастливо кому-то улыбалась, когда через час самолет

начало трясти, как телегу на колдобинах. «Ну вот, наверное, начало конца», - подумал

Егор и увидел рядом с собой легкое свечение, заметное ему одному.

- Посланник? - прошипел он. – Ты зачем здесь? Сказать, что я не справился? Препроводить

в ад за проваленное задание? Я готов, валяй, прямо сейчас. Только сделай одно, если

сможешь, спаси Еву, она ведь такая чистая... Да ладно, ты ведь не можешь. В самолете

даже теперь только две важные персоны: ты да она...

- Падший ангел Егор, - задумчиво произнес только ему слышный голос, - ты

действительно провалил это задание, поэтому вот тебе новое: береги Еву. Она очень

хрупкое и очень важное создание... Это тебе последнее задание на Земле...

- Самолет не упадет?

- Нет. На борту находятся три особые персоны.

- Ева, ты, а кто еще?

- Отец ребенка.

Сердце Егора ревниво кольнуло. Он попытался оглянуться вокруг в поисках кандидата, но

Ева засопела, и он, побоявшись ее разбудить, принял прежнюю позу.

- Боже, мужчины... Даже когда вы становитесь ангелами, вы остаетесь такими же

глупцами... Если хочешь, могу похлопотать об амнистии...

- Не надо, - не раздумывая отказался Егор, и образ ангела исчез, оставив легкий след

персикового аромата...

Гроза утихла, самолет плавно двигался в небе, унося в новую жизнь счастливого

разжалованного ангела Егора, бережно обнимающего свое свалившееся на голову счастье.

ТЯЖЕЛЫЕ КРЫЛЬЯ АНГЕЛА МАРИИ

Мария гордо вышагивала впереди. Именно так, как ей казалось, должны были вышагивать

все ответственные лица. Вернее будет сказать чины, так как выражение «ответственные

лица» все же более подходили к предыдущему, земному существованию, теперь же у нее

была не должность, а чин, хотя и маленький, но ангельский. При жизни она ни до чинов,

ни до приличных должностей не дослужилась, так как с точки зрения социальной была

личностью асоциальной. Да и кто такая для общества монашка - пустое место, цыпленок

табака, распятый на кресте своих убеждений и неудавшейся личной жизни. Впрочем,

личной жизни как таковой у сестры Марии никогда и не было, даже еще в ту пору, когда

ее звали Машкой Виноградовой, и жила она со своими не очень молодыми родителями в

коммуналке. Не очень молодыми, так как Маша была поздним и любимым ребенком,

заласканным, заученным, слегка пришибленным как бы самим собой свалившимся на