Ангелы во брони

Могучая фигура майора нависла над обездвиженной, побледневшей, некогда смуглой Кариной Крымшамхаловой. Вместо ответа Воробьев получил плевок в свою вспотевшую физиономию. На это у Карины сил пока еще хватало. Майор не сразу нашелся с ответными действиями. Из замешательства его вывел спокойный женский голос:

– Крымшамхаловой сейчас нужен покой. Пожалуй, стоит вызвать «Скорую».

В комнате появилась старший следователь Любовь Николаевна Дмитриева. Сейчас она была одета строго и скромно, роскошные блондинистые волосы были собраны в привычный узел на затылке.

– Вы-то как здесь оказались? – досадливо спросил Воробьев.

– Убивать вы Карину Александровну не стали, – вместо ответа констатировала Люба. – Значит, хотите что-то выяснить у нее. И я, как это ни странно, тоже кое-что хочу узнать. Но для начала женщине необходима квалифицированная медицинская помощь.

– Ох, Любовь Николаевна, – только и вздохнул майор Воробьев. – Шли бы вы… Своей дорогой.

– Я как раз иду в этом направлении… Но «Скорую» все-таки следует вызвать!

При этих словах Дмитриева выразительно переглянулась с бойцами спецназа. Воробьев прекрасно понимал, что его авторитет в милицейской среде куда ниже, чем у Любы. Ко всему прочему, она была старше его по званию.

– Я буду говорить с ней. – Карина сделала вялое движение рукой в сторону Любы.

– Тогда оставьте нас наедине. – Люба буквально прожгла взглядом майора Воробьева.

Тот не возражал, связываться-ссориться с Дмитриевой ему не хотелось, к тому же баба бабу поймет, точнее расколет, лучше. Потом Крымшамхалова в любом случае достанется Воробьеву и людям Генриха.

«Любимая, это все туфта! Все совсем не так! Я люблю тебя! Тебя и только тебя! Я убью ее, убью эту генеральскую сучку и весь их поганый бизнес будет принадлежать нам!» – эти слова буквально-таки клокотали в сознании Руслана. Но он молчал. Молча вместе с Екатериной и ее дочкой прошел по спасительному коридору, молча вышел из подъезда и тут же, подняв руку, остановил такси. Назвал адрес, машина тронулась.

– Ну что, Карина Александровна… Кизил бросил тебя.

Люба не спросила, а произнесла эту фразу уверенным утвердительным тоном. Будто была рядом с ними в узком тамбуре, ставшем для Крымчанки ловушкой. Карина не знала, что на это ответить.

– Где Кизил? – спросила Дмитриева.

Карина молчала.

– Я следователь Дмитриева, – продолжила Люба. – Ты наверняка слышала обо мне и должна знать, что я не опускаюсь до беспредела. И слово свое держу. Если не хочешь разговаривать со мной, тебя станут допрашивать другие. Они сумеют вытащить из тебя все, а потом убьют.

Про ментовскую следачку Дмитриеву Карина слышала. Слово та держала и подследственных под пресс не ставила. Но ей, Карине-Крымчанке, что теперь до этого? Ей сохранят жизнь… Но для чего?! Чтобы отомстить Руслану и его сучке?! Но когда это будет?! Расколоться перед следачкой?! Но это не для нее, Крымчанка всегда была упертой и никогда никого не сдавала. Вот только что будет дальше? В любом случае ее увезут в больницу, обколят разной гадостью, поставят охрану. Этот майор начнет вытряхивать из нее все о Руслане. Потом ее убьют. Майор мараться не станет, скорее всего сделают какой-нибудь мерзкий укол… Вот и вся жизнь Карины Крымшамхаловой, неудавшейся балерины, уголовницы-рецидивистки. Тем не менее… У нее есть единственный шанс, и она не упустит его.

– Тебя интересует Кизил… – вяло зашевелила губами Карина. – У него есть одно место. Под Москвой…

И Крымчанка выдала ментовской бабе одно из лежбищ Руслана, о котором она знала. Карина была уверена, что сейчас Руслан непременно отправится туда.

– Спасибо, Карина, – выслушав ее, кивнула Люба. – Я могу что-нибудь для тебя сейчас сделать?

– Да… – отозвалась Крымчанка, но внезапно замолчала.

Люба Дмитриева являла самый не любимый Кариной тип женщины. Блондинки с большой грудью и полными бедрами всегда были ей ненавистны. А эта баба еще и ментом, точнее ментовкой, оказалась. Типичная ментовка, вон как пытливо смотрит, и глаза маленькие, острые, проницательные. Но больше здесь разговаривать не с кем. Остальные менты ее просто пристрелят. Или сдадут головорезам Угря… Ничего теперь не исправишь. Она сама оставила на растерзание ментам Княжну и ее подельниц, Руслан бросил ее. Мерзкая блондинка-ментовка – последнее, что она видит в жизни. И следачка своими маленькими глазками видит Крымчанку в последний раз, эта долбаная генеральская квартира станет могилой и для нее.

– Так что я могу сделать? – повторила свой вопрос Люба.

– В вас могут стрелять? – вопросом на вопрос отозвалась Карина, кивнув на Любину грудь. – У вас есть бронежилет? – уточнила она.

– Стрелять в меня вряд ли станут, поэтому бронежилета нет. – Люба слегка оттянула ткань костюма, и Карина убедилась, что броня и в самом деле отсутствует.