Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого

Денежные средства отеля насыщались обычным для монархии путем, по до сих пор действенному принципу получения прибыли, состоявшему в том, что король жил за счет «своего имущества», то есть главным образом на доходы от королевского домена. Например, казначей королевской Палаты получал необходимые суммы у казначеев Тампля, [608]куда одалживали деньги торговцы, имевшие свои счеты с государственной казной, как, например, Барда. [609]

Для нас наибольший интерес представляет изучение расходов. К сожалению, существует очень мало источников, откуда мы могли бы почерпнуть о них сведения: восковые таблички из отеля за очень короткие периоды 1301–1302 и 1307 г., [610]причем последние интересны лишь в плане изучения личности Ангеррана де Мариньи, счета из королевских покоев 1307–1308 гг. [611]и счет из отеля 1313 г. [612]

Кто руководил расходами? Кто угодно мог настоять на необходимости получения нужной суммы или предоставить достаточные для этого основания, иногда показывая казначею обязательство, подписанное служащим ранга настолько высокого, что его нельзя было тотчас же подвергнуть проверке. Чины королевского отеля, само собой, не должны были представлять никаких обязательств. Подобная гибкость системы выдачи денег объясняет тот факт, что среди тех, кто должен был передавать деньги на произведение выплат или оплату расходов, порой оказывались очень низкие должностные лица: Жиль де Конде, цирюльник Лоран, привратник Тома…

Следовательно, камергеры могли управлять всеми относившимися к королевской Палате расходами, но это не было их исключительным правом: наряду с Матье де Три, [613]Ангерраном де Мариньи [614]и Пьером де Шамбли, [615]как мы видим, в 1313 г. заказы на расходы были произведены королем, [616]великим гофмейстером Мартеном дез Эссаром, [617]духовником [618]и самой обычной прислугой, поваром, [619]привратниками [620]и т. д. Так, можно предположить, что тот, кто имел право распоряжаться в той или иной ситуации, мог, равным образом, управлять расходами, с ней связанными. Из этого следует, что человек, обладающий широчайшими, хотя и неопределенными, полномочиями, мог беспрепятственно получать практически любые суммы: в 1313 г. Мариньи получил наиболее крупные денежные суммы на покрытие расходов, причина которых нам уже знакома: выплата 100 ливров Гоше де Шатильону и 40 ливров Гильому д'Аркуру, 24 мая 1313 г. на встречу английского государя, [621]26 апреля 24 ливра пенсиона писцу королевской часовни [622]и один флорин на пожертвования короля. [623]Разнообразие видов выплат и сумм подчеркивает разноплановость деятельности Ангеррана. Широта власти, которой он, по нашим наблюдениям, обладал, позволяет предположить, что большая часть сумм на покрытие расходов, включенных в список без указания на распорядителя этой суммой, была получена Мариньи и к тому же что он участвовал в получении денег на турниры, праздники и церемонии торжественного посвящения в рыцари на Троицын день в 1313 г., причем сумма этих расходов превышала тридцать две тысячи парижских ливров. [624]

Результаты исследования табличек наиболее близко познакомят нас с ежедневными заботами камергера в то время – и это представляет особый интерес, – когда Ангерран был только камергером. Конечно, в 1307 г. Мариньи, как нам кажется, уже являлся членом Королевского совета, но он еще не был ни руководителем королевской дипломатии во Фландрии, ни главным финансистом короля и не пользовался таким фавором короля, как Ногаре, который в то время находился на пике своего влияния. Итак, вот на что получил деньги из казны Мариньи, королевский камергер, и в то время еще не главный, чуть меньше чем за три месяца в 1307 г:

– 23 февраля, дар Жану де Сюммере; [625]

– 27 марта, 240 ливров троим каменотесам и двоим плотникам, безусловно, за произведенные во дворце работы; [626]

– 8 апреля, 12 ливров Перро, писцу графа Ги де Сен-Поля; [627]

– 14 апреля, 48 ливров Сюрьену, сокольничему короля, вероятно, на покупку соколов; [628]

– в тот же день, 24 ливра Жанне де Фюрк; [629]

– 18 апреля, 48 ливров в оплату расходов папского посланника, приехавшего, чтобы сообщить об аресте Дольчино, главы секты еретиков Новары; [630]

– I мая, 24 ливра Гильому Ле Секу, де Ферьеру; [631]

– 6 мая, деньги на покупку лошади Гильому Шампиону; [632]

– 11 мая, 92 ливра в дар двум служителям князя Тарентского, Перроне и Ле Сажу; [633]

– в период между 11 и 21 мая, дар в 48 ливров; [634]

– к этому списку мы добавим 40 флоринов, которые 9 июля 1308 г. были доверены Мариньи, чтобы он передал их королю для оплаты его игры; [635]кроме того, мы уже сказали о том, что в 1313 г. Ангерран передал королю один флорин на его пожертвования. [636]