Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого

Все эти предположения, даже мнение Мюевена, сильно преувеличены. Можно в действительности сказать, что Мариньи являлся руководителем и отвечал – очень действенно, как мы увидим, – за работы по сооружению северных и восточных фасадов дворца, за завершение в 1312 г. строительства четырехугольной башни, за расширение к северу восточного фасада Большого зала, а также за достройку до Сены поперечной дороги на юге и, возможно, за проект моста Сен-Мишель. [712]Но, как вполне убедительно доказал М. Ж. Геру, сооружение Большого зала и Большой палаты было предусмотрено еще в самом первом плане, принятом еще задолго до появления Мариньи у власти, поскольку возводить восточную крепостную стену закончили в 1298 г.

Был ли Ангерран организатором масштабной экспроприации проведенной в 1311 г.? Речь, в частности, идет о домах на Ривьер-Жеан-Ле-Кра, то есть в районе современной набережной Орлож, и домов, располагавшихся вокруг старой площади Сен-Мишель, у юго-восточного угла нового здания, где было построено здание казначейства Сен-Шапель, работы по возведению которого были частично оплачены по приказу Мариньи. [713]Эти экспроприации позволили также расширить помещение каноников, на тесноту которого они уже давно жаловались. [714]Но даже если экспроприации были проведены с согласия или, более того, по инициативе Ангеррана, было бы несправедливым на основании появившихся по прошествии двадцати лет жалоб, которые оставили след в «Больших Французских Хрониках», [715]утверждать, что Мариньи лично занимался изъятием имущества и что недовольство крупных буржуа (например, Кокатриксов, Барбу, Марселей) было вызвано тем, что результат оценки их впоследствии экспроприированного имущества оказался ниже его себестоимости и даже ниже той суммы, на которую рассчитывали спекулировавшие на экспроприации люди. Основную часть указанного имущества изъяли в сентябре 1311 г., когда Мариньи находился во Фландрии и заботился исключительно о решении вопросов, связанных с фламандцами. Экспроприации проводили Гильом де Марсильи и… Жоффруа Кокатрикс, существует околотридцати документов, в которых содержится подтверждение этому факту. [716]Впрочем, они продолжали свою деятельность вплоть до января 1313 г. [717]Поэтому сказать, что Мариньи' нарушал порядок экспроприации, никак нельзя.

Тем не менее он лично ведал расходом и закупками материалов, а также финансированием работ по возведению дворца. 27 марта 1307 г. он распорядился выплатить из средств отеля 240 ливров трем каменотесам и двум плотникам. [718]Примерно в 1312 г. он послал одного из служащих, ответственных за строительство дворца, Николя Ле Локетье, [719]в Рейнскую область, в Нидерланды, в Данию и во Фрисландию, чтобы купить помимо десяти парадных коней для короля мраморные плиты, [720]которые, согласно предположению Ж– Геру, предназначались для верхней из тех широких ступеней, которые вели к Торговой галерее, для пола Большого зала и для мраморного стола в Большом зале. [721]

Таким образом, утверждать, что дворец целиком и полностью является творением Мариньи, нельзя, но так же неверно было бы отрицать то, что Мариньи принимал активное участие в его создании: отвергнув мнение Борелли де Серра, считавшего, что строительство дворца завершилось в 1304 г., М. Ж. Геру доказал, что значительная часть строительных работ была произведена после 1308 г. [722]Этот период как раз совпадает с тем временем, когда Мариньи взял в свои руки руководство отелем, скончался Пьер де Шамбли и молодой камергер ощутил первые признаки королевской благосклонности. Он не создал дворец Сите, но то, что он поспособствовал завершению его строительства, несомненно.

В 1313 г. работы, связанные с дворцом, были практически закончены, но король пока еще не переехал туда. Торжественное открытие нового здания состоялось во время празднования Троицына дня в 1313 г., причем в течение этого торжества Филипп Красивый посвятил в рыцари около двухсот юношей, в числе которых были его три сына, Филипп де Валуа, молодой Робер д'Артуа и, среди прочих, Пьер де Шамбли и Луи де Мариньи. [723]Эта церемония состоялась в соборе Пресвятой Богоматери. [724]В следующую среду, 6 июня 1313 г., Николя де Фревиль предложил принести обет крестоносцев всем присутствовавшим сеньорам и в том числе королям Франции, Англии и Наварры. Днем спустя праздник и шествие ремесленников, оказавшие, по всей видимости, сильное впечатление на современников, прошли перед «недавно» построенным дворцом, где «для того, чтобы лицезреть празднество», собрались три короля со своими придворными. [725]