Англичанка

Так началось то, что члены группы Габриеля назвали «Балаган Виктора и Николаса». На две недели эти двое стали неразлучны: обедали вместе, ужинали; если Виктор выбирался в люди, то Николас всюду его сопровождал. Несколько раз видели, как он поздно вечером покидает особняк Виктора Орлова; затем он провел выходные в беркширском имении шефа — такой чести не удостаивался никто из сотрудников ВОИ. Чем сильнее сближались Орлов и Николас, тем выше становилось напряжение в штабе ВОИ. Начальники других отделов роптали: Николас стал посещать их личные встречи с шефом, а порой и вовсе нашептывать ему советы. Некоторые даже объявили этому выскочке открытую войну, тогда как прочие решили держать курс по ветру. Эйвдона стали буквально одолевать приглашениями выпить или поужинать после работы — и всякий раз он отказывался, дескать, Виктор требует посвящать все время ему одному.

Следующим этапом «Балагана» стала поездка на континент. Сначала деловой форум в Париже — где Виктор и Николас сразили всех наповал. Затем слет швейцарских банкиров в Женеве — где нельзя было допустить ни малейшей ошибки. А после — довольно напряженная встреча в Мадриде с генеральным директором орловской трубопроводной компании. Этому дали отсрочку на полгода: мол, повысь доход, иначе искать тебе новую работу вместе с остальными испанцами.

И наконец отправились в Будапешт, на встречу крупных предпринимателей и правительственных чиновников из стран Восточной Европы с так называемыми развивающимися рынками. «Газпром», российский газовый гигант, прислал представителя, дабы заверить присутствующих, что нет причин бояться излишней зависимости от поставок российского газа, что Кремль и в мыслях не держит перекрывать им вентиль с целью установить диктатуру на землях бывшей советской империи. Вечером на приеме — на берегу Дуная — представитель «Газпрома» представился Николасу Эйвдону и очень удивился, обнаружив, что тот бегло говорит по-русски. Видно, Эйвдон здорово впечатлил газпромовца, поскольку через несколько минут после разговора на электронный ящик Лазареву прибыло письмо. Габриель и команда прочли его даже раньше самого Лазарева: «Наймите Эйвдона, — писал газпромовец, — или мы наймем его сами».

Николас Эйвдон вступил в игру.

Оставалось свести две стороны, чтобы завязать отношения. Но как? Габриель терпеть не мог дожидаться у моря погоды и потому захотел форсировать события: столкнуть Михаила и Лазарева в обстановке, где они смогут кратенько пообщаться с глазу на глаз. Отличный шанс представился, когда Отдел 1400 перехватил письмо Лазареву от помощника: темой значился маршрут и график на время грядущего Глобального энергетического форума, встречи некой Международной ассоциации нефтепромышленников, которая происходит каждые два года. Прочитав сообщение, Габриель улыбнулся: «Балаган» едет в Копенгаген, а вместе с ним — и Контора.

42 Копенгаген, Дания

Спустя пять дней томительного ожидания нефтяные короли начали слетаться в Копенгаген с четырех концов света: арабы, азербайджанцы и казахи, бразильцы и венесуэльцы, американцы и канадцы. Активисты-экологи, как и следовало ожидать, подняли бучу; одна из групп даже возопила, будто участники форума выдохнут за встречу столько углекислого газа, что в конце концов затопит какую-нибудь деревню в Бангладеш. Сами участники их будто не слышали. Прилетев в Копенгаген на личных самолетах, они разъезжали по старомодным улочкам города на бронированных лимузинах с двигателями внутреннего сгорания. Наверное, однажды нефть закончится и на земле для человека станет слишком жарко, но до тех пор бал править нефтепромышленникам.

Страсти кипели. Невозможно было заказать столик в ресторане, а гостиница «Д’Англетер» — это белое роскошное здание-лайнер с видом на Новую Королевскую площадь — была забита под завязку. Виктор Орлов и Михаил прибыли к подъезду отеля в ослепительном снежном вихре; персонал проводил их к паре смежных номеров на верхнем этаже. Михаила ждало блюдо с датскими угощениями и бутылка «Дом Периньон» в ведерке со льдом. Последний раз, когда Михаил останавливался в отеле по служебным делам, он подарочной бутылкой шампанского разворотил себе колено — и все ради прикрытия. На сей раз прикрытие требовало выпить бокальчик-другой. Когда он откупоривал бутылку, в дверь осторожно постучали. Странно, ведь Михаил повесил на ручку табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ» (предварительно дав щедрые чаевые носильщику). Михаил осторожно приоткрыл дверь и глянул в коридор поверх откидной скобы. Там стоял мужчина среднего роста и телосложения, в шерстяном пальто с воротником-стойкой и в тирольской фетровой шляпе. Его роскошная шевелюра отливала серебром, а за стеклами очков поблескивали карие глаза. В правой руке он держал потертый и выцветший портфель из мягкой кожи.

— Чем могу помочь? — спросил Михаил.

— Можете открыть дверь, — тихо ответил Габриель.