Англия, Англия

Хайди вышла из детской. Сэр Джек захныкал – сначала вполголоса, затем все громче. Наконец он взревел: «ПЕЛЕКА!», и Люси – ожидавшая за дверью, держа руки в тазике с ледяной водой – поспешила на зов.

– Намочил пелеку? – спросила она встревоженно. – Крошка намочил пелеку? Ну-ка, няня посмотрит.

Пощекотав Крошке Виктору пузико, она медленно, осторожно, шаловливо расстегнула булавку. У сэра Джека стояло в полный рост. Холодные руки Люси ощупали его член и все вокруг.

– Пелека не сырая, – произнесла она озадаченно. – Крошка Виктор не сырой.

Сэр Джек вновь расхныкался, намекая, чтобы она искала другие причины. Она утерла с его бычьих щек молоко Хайди, затем нежно потискала его мошонку. Наконец ее словно бы осенило.

– У Крошки зудит? – спросила она себя вслух.

– Удит, – повторил Виктор. – Удит.

Люси принесла бутыль с детским маслом.

– Зудит, – произнесла она жалостливо. – Бедный Крошка. А вот няня сейчас – и все пройдет!

Запрокинув бутыль, она полила маслом гороподобный живот Крошки Виктора, его слоновьи ляжки и то, что они оба притворно считали его «пиписькой-малыськой». Затем она начала растирать Крошку.

– Крошка, хорошо я тебя тру?

– Ух... ух... ух, – бормотал сэр Джек, диктуя ритм.

С этого момента Люси старалась на него не смотреть. Вначале она пыталась быть объективной: в конце концов, ее зовут Тестер, а это – полезная, хорошо оплачиваемая работа и практика одновременно. Но она обнаружила, что странным образом может полностью абстрагироваться от происходящего, лишь уходя в свои обязанности с головой, убедив себя, что она и вправду Люси, а перед ней, голый, в одном голубом чепчике, отшвырнув пеленку, лежит самый настоящий Крошка Виктор.

– Ух... ух... – продолжал он, пока Люси брызгала маслом на его анус. – Ух... ух... – Он выпятил ляжки, намекая, чтобы она получше смазала яички. – Ух... ух, – потише, чуть более ворчливо, что означало «вот так правильно». Затем, громко, по-взрослому рыча, он сообщил: – Ка.

– Крошка хочет какать? – спросила она поощрительным тоном, словно не была до конца уверена в его способности совершить это подвластное лишь самым замечательным Крошкам деяние.

Некоторые Крошки предпочитали, чтобы им говорили: «Нельзя какать», и слушались. Другие хотели услышать «Нельзя какать», чтобы насладиться своим правонарушением. Но Крошка Виктор был настоящим Крошкой; его настойчивые требования не имели никакого тайного подтекста. Финал близится, понимала Люси.

Ляжки напряглись, Люси надавила своими блестящими руками, и сэр Джек Питмен, предприниматель, новатор, генератор идей, покровитель искусств, волшебник, созидающий очаги кипучей жизни на месте заброшенных руин, сэр Джек Питмен, не просто бизнесмен, но Бизнес-Супермен, сэр Джек Питмен, пророк, мечтатель, человек действия и патриот, издал гортанное крещендо, которое завершилось громовым сфорцандо: «КА-А-А-А-А-А-А-А!!!» Он испустил трескучие ветры, обдал спермой ладони Люси и эффектно обкакал пеленку.

Некоторые Крошки любят, чтобы их подмывали, вытирали, сушили и присыпали тальком, что обходится в еще несколько тысяч евро надбавки и не особенно нравится девушкам. Но в данном случае Люси может быть свободна; Крошка Виктор предпочитает, чтобы в этот момент его оставляли одного. Финальная сцена фильма была такова: выпрыгнув из коляски и мужая на каждом шагу, он направляется в душ. Как сэр Джек одевается, Гэри Джеймс запечатлеть поленился – возможно, его раздражали медлительность или нарциссизм этого процесса.

Тетушка Мэй, как всегда, проводила Виктора до двери, поблагодарила за шерри и выразила надежду, что в будущем месяце увидит его вновь. «Придет ли он?» – гадала она про себя. Ей не хотелось терять одного из самых постоянных племянников. Однако если он имел отношение к той ужасной бойне... а полковник Джеймс был диво как щедр... и эти фестоны для коляски, их же не упомнишь... да и девушки сранок не любят. Говорят, что даже для Крошек – это уж слишком...

Сэр Джек медленной рысью покинул «Ардох» и, насвистывая, достиг своего лимузина. Он чувствовал себя помолодевшим. Вуди, зажав под мышкой фуражку, уже распахивал дверцу. Соль земли – Вуди и ему подобные. Отличный шофер; и предан как собака. Не чета молодому Харрисону – в кои-то веки тому выпал шанс повозить сэра Джека, а он нос задрал. Харрисону – лишь бы домой свалить да с мисс Кокрейн покувыркаться. А эта – футы-нуты-интриганка, решила растлить Хранителя его Мыслей. И все же даже краткое размышление об их убогих сношениях не поколебало его благодушия. Преданность. Да, у дома надо будет дать Вуди хорошие чаевые. А что послушаем по дороге? Может, Седьмую? Поддерживает в тебе бодрость, если ты и так в духе, снимает печаль, когда грустишь. Да, Седьмую. Старина Людвиг свое дело знал.