Англия и англичане. О чем молчат путеводители

Сдержанность, скованность, скрытность, застенчивость, смущение, уклончивость, лицемерие, вежливость сквозь стиснутые зубы — все это очень по-английски. Так чему ж тут удивляться, можете спросить вы. Однако задумайтесь на минутку о том, что представляют собой эти участники «Большого брата». Люди, которые подают заявки и проходят пробы, чтобы участвовать в этой программе, очень хотят быть на виду у всей страны двадцать четыре часа в сутки на протяжении девяти недель, не имея при этом возможности уединиться ни на минуту, даже в туалете и в душе, — не говоря уже про то, что они обязаны выполнять всякие идиотские смущающие задания. Это не нормальные обычные люди. Это самые отъявленные эксгибиционисты в стране, самые бесстыдные самые наглые, самые раскованные люди, стремящиеся быть в центре внимания. Таких особей в Англии еще надо поискать. И, тем не менее, их поведение в «Большом брате» отличают присущие всем англичанам сдержанность, скрытность, щепетильность и неловкость. Правила они нарушают только тогда, когда пьяны, — или, вернее, они напиваются, чтобы узаконить свои отклонения от правил[93], — но даже в это случае они никогда не выходят за определенные рамки.

В моем представлении телешоу «Большой брат» — это полезный опыт, испытание на прочность «правил английской самобытности».

Правила чтения

Любовь англичан к словам занимает центральную строчку в большинстве перечней наших «национальных черт», с которыми мне случилось ознакомиться в процессе работы над данной книгой. Таких перечней очень много, и это лишний раз подтверждает ту точку зрения, что мы составляем списки — так сказать, «забрасываем» проблему словами, — потому что не уверены в собственной национальной идентичности. Основоположником этой традиции стал Оруэлл, и теперь списки составляют все кому не лень.

Джереми Паксман, включивший «викторины и кроссворды» в свой собственный «оруэлловский» список характерных черт английской самобытности, называет англичан «народом, одержимым словами», ссылаясь на то, что мы выпускаем феноменально огромное количество печатной продукции (100 000 новых книг в год), что у нас газет на душу населения больше, чем в любой другой стране, что мы «беспрерывно шлем письма редактору», что у нас «неутолимый аппетит» ко всем формам словесных игр и головоломок, что у нас процветают театры и книжные магазины.

Я бы добавила, что чтение книг у нас даже еще более популярно, чем такие занятия на досуге, как «сделай сам» и садоводство. Более 80% населения нашей страны регулярно читает ежедневные газеты. Наша страсть к словесным играм и головоломкам хорошо известна, но также следует отметить, что каждому невербальному виду хобби или увлечению — таким как рыболовство, филателия, наблюдение за поездами, наблюдение за птицами, пеший туризм, спорт, уход за домашними питомцами, флористика, вязание и разведение голубей — у нас посвящен хотя бы один специальный журнал. А более популярным увлечениям у нас посвящены как минимум с полдюжины еженедельных и ежемесячных изданий, равно как и бесчисленные сайты в Интернете, так что зачастую мы больше времени проводим за чтением о наших любимых видах досуга, чем занимаемся ими на практике.

Чтение в туалете

Мы читаем постоянно — в любое время, в любом месте. Во многих английских домах вы найдете то, что я называю «туалетной литературой»: стопки книг и журналов, лежащих возле унитаза или даже аккуратно расставленных на специальной полочке или в книжном шкафу в туалете. В других странах я тоже иногда натыкаюсь в туалетах на книгу или журнал, но, по-видимому, нигде, кроме Англии, чтение в туалете не является укоренившимся обычаем или традицией. Многие англичане — особенно мужчины — вообще не в состоянии справить нужду, если им нечего почитать, сидя на унитазе.

Один мой циничный приятель заметил, что причиной тому является не наша любовь к словам, а подверженность запорам, но я не уверена. Часто говорят, что англичане чрезмерно озабочены своим кишечником, и, судя по содержимому шкафчиков в ванных (да, я всегда туда заглядываю — а вы разве нет?) и аптечек в домах моих соотечественников, мы и впрямь злоупотребляем средствами от запоров и поносов, стремясь достичь некоего сомнительного идеального состояния нормальности и надежности. Но разве мы более озабоченны, чем немцы? В отличие от них мы не ставим себе унитазы с полочками, чтобы рассматривать свои испражнения (по крайней мере, в моем представлении, унитазные полочки только для этого и предназначены — а для чего же еще?). В сущности, наш обычай читать в туалете свидетельствует о том, что процесс отправления естественной нужды вызываем у нас смущение. Мы предпочитаем отвлекаться на слова, чтобы не разглядывать пристально (по-немецки? с пристрастием?) собственные фекалии. Но, возможно, это еще одно проявление английского лицемерия.