Читаем Англия и англичане. О чем молчат путеводители полностью

Выше я уже упоминала, что некоторые высказывания относительно погоды — например, фраза «По крайней мере, нет дождя», сказанная в холодный день, — фактически гарантируют достижение взаимопонимания. Дело в том, что в Англии существует неофициальная иерархия типов погоды, которой придерживается почти каждый. В порядке перечисления от лучшего к худшему эта иерархия выглядит следующим образом:

• солнечная и теплая/мягкая погода;

• солнечная и прохладная/холодная погода;

• облачная и теплая/мягкая погода;

• облачная и прохладная/холодная погода;

• дождливая и теплая/мягкая погода;

• дождливая и прохладная /холодная погода.

Я не утверждаю, что все в Англии предпочитают солнце облачности или тепло холоду, — просто все прочие предпочтения расцениваются как отклонения от нормы[22].

Даже дикторы телевидения, читающие прогноз погоды, совершенно явно следуют этой иерархии: извиняющимся тоном сообщают о дожде, но уже с ноткой живости в голосе добавляют, что, по крайней мере, будет тепло, словно знают, что дождливая теплая погода предпочтительнее дождливой холодной. Так же с сожалением они обычно предсказывают холодную погоду и уже более веселым голосом сообщают, что, возможно, будет светить солнце, потому что всем известно, что холодная солнечная погода лучше холодной облачной. Поэтому, если только погода не дождливая и холодная одновременно, вы всегда можете употребить в ответе: «Но, по крайней мере…»

Если одновременно сыро и холодно или у вас просто плохое настроение, прибегните к тому, что Джереми Паксман охарактеризовал нашей «феноменальной способностью тихо вздыхать». С его стороны это весьма точное наблюдение, и я могла бы только добавить, что эти «ритуалы вздыхания» выполняют очень важную социальную функцию, делая возможным дальнейшее дружеское общение. В данном контексте дополнительное преимущество обеспечивает фактор «они — мы» (где «они» — это либо собственно погода, либо синоптики). «Ритуалы вздыхания» предполагают согласие с мнением собеседника (а также одобрение остроумного замечания или шутки) и порождают солидарную оценку общего врага. И то, и другое — незаменимые факторы адекватного социального взаимодействия.

Когда речь идет о типе погоды из нижней части иерархического списка, также допустим более позитивный ответ, содержащий прогноз на улучшение. На замечание «Ужасная погода, вы не находите?» можно сказать: «Да, но, говорят, после обеда должно проясниться». Если ваш собеседник такой же пессимист, как и ослик Иа-Иа[23], скажите в ответ: «Да уж, вчера, как и обещали, целый день лил дождь, верно?» — и при этом, не выказывая оптимизма Поллианны[24], тихо вздохните.

В сущности, неважно, какую из приведенных реплик вы выберете. Главное, чтобы вы вовлеклись в диалог, выразили согласие, нашли общий язык с собеседником. И участливый вздох столь же эффективно способствует процессу социального взаимодействия и укреплению дружеских взаимоотношений, как и разделенный оптимизм, совместные размышления или переносимые вместе тяготы.

Тем, чьи вкусы в отношении погоды отличаются от общепринятых, важно помнить, что чем более неприятному типу погоды вы отдаете предпочтение, тем более уточняющей должна быть вторая часть вашей реплики, содержащая ссылку на ваши личные вкусы и особое восприятие. Например, предпочтение холода теплу более приемлемо, чем нелюбовь к солнцу, что в свою очередь более приемлемо, чем нескрываемая радость при виде дождя. Тем не менее, даже самые странные вкусы могут восприниматься как безобидные причуды, если вы строго соблюдаете правила ведения разговора о погоде.

Снег и правило умеренности

Снег не упоминается в иерархическом списке типов погоды, потому что снежная погода — относительно редкое явление в сравнении с остальными ее видами, которые наблюдаются постоянно, порой все разом в один и тот же день. С точки зрения дружеского общения снег — особая и сложная тема для беседы, поскольку, доставляя эстетическое удовольствие, снежная погода в то же время создает определенные неудобства, вызывая одновременно возбуждение и тревогу. Таким образом, снег неизменно дает обильную пищу для разговоров, но интерес к нему возникает только на Рождество, когда все с нетерпением ждут снега, как правило, тщетно. Однако мы продолжаем надеяться, и каждый год уличные букмекеры выуживают у нас тысячи фунтов стерлингов, призывая делать ставки на «белое Рождество».

В отношении снега как темы для разговора применимо лишь одно общее типично английское правило — «правило умеренности»: снега, как и всего остального, должно быть в меру. Даже тепло и солнце приемлемы лишь в умеренных дозах: если на протяжении нескольких дней подряд стоит жара и постоянно светит солнце, англичане начинают опасаться засухи, бурчат о необходимости экономить воду и подавленными голосами напоминают друг другу о лете 1976 года.

Перейти на страницу:

Все книги серии Что там в голове у этих иностранцев?

Китай и китайцы
Китай и китайцы

Китай сегодня у всех на слуху. О нем говорят и спорят, его критикуют и обвиняют, им восхищаются и подражают ему.Все, кто вступает в отношения с китайцами, сталкиваются с «китайскими премудростями». Как только вы попадаете в Китай, автоматически включается веками отработанный механизм, нацеленный на то, чтобы завоевать ваше доверие, сделать вас не просто своим другом, но и сторонником. Вы приезжаете в Китай со своими целями, а уезжаете переориентированным на китайское мнение. Жизнь в Китае наполнена таким количеством мелких нюансов и неожиданностей, что невозможно не только к ним подготовиться, но даже их предугадать. Китайцы накапливали опыт столетиями – столетиями выживания, расширения жизненного пространства и выдавливания «варваров».

Алексей Александрович Маслов

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука