Читаем Англия и англичане. О чем молчат путеводители полностью

Наблюдались некоторые несущественные различия в реакции. Например, пожилые люди извинялись чуть более охотно, чем молодежь (реже остальных извинялись мальчики-подростки 15–16 лет, особенно если они были в компании). Оказалось, что у британцев азиатского происхождения инстинкт «sorry» развит сильнее, чем у проживающих в Британии африканцев и выходцев из стран Карибского бассейна (что касается последних, возможно, это отражение тенденции «отрицательной вежливости» в индейской культуре: подобные извинения — это явно пример вежливости, проявляемой при нежелании навязывать свое общество или нарушать чье-то уединение). Однако эти различия незначительны: почти все мои жертвы — люди всех возрастов, различной классовой и этнической принадлежности — извинялись, когда я «случайно» на них наталкивалась.

Эти эксперименты фактически ничего не рассказали бы нам об особенностях английской культуры, если бы мы получили точно такие же результаты, проводя аналогичные опыты в других странах, поэтому ради «чистоты эксперимента» я усердно сталкивалась со всеми кем можно во Франции, Бельгии, Италии, России, Польше и Ливане. Однако, понимая, что представители населения нескольких стран — это еще не международная репрезентативная выборка[64], я также стала натыкаться на туристов разных национальностей (американцев, немцев, японцев, испанцев, австралийцев, скандинавов) в туристических зонах Лондона и Оксфорда. Пожалуй, только японцы выказали нечто сходное с английским рефлексом «sorry», но проводить на них эксперимент оказалось непросто, поскольку они очень ловко уклонялись от столкновений[65].

Я не хочу сказать, что мои «жертвы» других национальностей вели себя неучтиво или грубо. Большинство говорили: «Осторожно!» или «Будьте внимательней!» (или что-то аналогичное на своем родном языке). Многие реагировали вполне дружелюбно, старались поддержать меня, чтобы я не упала, а порой даже, прежде чем позволить мне двинуться дальше, заботливо интересовались, не ушиблась ли я. Но машинальное «sorry» — это, как мне кажется, реакция исключительно в духе англичан.

Джордж Оруэлл говорил, что англичане «неисправимые игроки, всю зарплату тратят на пиво, обожают скабрезные шутки и изъясняются на самом мерзком языке в мире». Тем не менее в заключение он констатировал, что, «пожалуй, самая примечательная черта английской цивилизации — это благовоспитанность». В доказательство наряду с доброжелательностью автобусных кондукторов и невооруженных полицейских он приводит тот факт, что «ни в одной стране с белым населением не бывает так легко столкнуть с тротуара человека». И это чистая правда. Англичанин извинится перед вами, даже оказавшись по вашей вине в луже, если будет очевидно, что вы его толкнули туда неумышленно.

Возможно, вы решили, что англичане любое случайное столкновение воспринимают как собственный недосмотр, поэтому, принимая вину на себя, тут же извиняются. Здесь вы глубоко заблуждаетесь. Их извинения — это просто рефлекс, непроизвольная реакция, а не обдуманное признание собственной вины. Это — укоренившееся правило: при всяком нечаянном контакте (а для англичан почти любой контакт по определению нежелателен) мы говорим «sorry».

По существу, любое столкновение, нарушение покоя, даже абсолютно случайное и безобидное, обычно требует извинения. Словом «sorry» («простите») мы сопровождаем почти каждую нашу просьбу или вопрос «Простите, вы не знаете, этот поезд делает остановку в Банбери?»; «Простите, это место свободно?»; «Простите, вы располагаете временем?»; «Простите, но вы, кажется, сели на мой плащ». Мы извиняемся, если случайно задели кого-то рукой, протискиваясь в толпе через вход или выход. Мы говорим «sorry» даже при отсутствии факта столкновения, то есть когда физического контакта как такового не произошло. Словом «sorry» мы зачастую заменяем выражение «excuse me» (здесь: «позвольте пройти»), когда просим, чтобы нам уступили дорогу. «Sorry?» с вопросительной интонацией означает «Я не расслышал ваших слов. Повторите, пожалуйста» (или «What?» — «Что вы сказали?»). Совершенно очевидно, что все эти «sorry» — не искренние, сердечные извинения. Как и «nice» («мило, чудесно» и т. д.), «sorry» — удобное, универсальное, многоцелевое слово, подходящее во всех случаях, уместное при любых обстоятельствах. Если не знаете, что сказать, скажите «sorry». Англичане всегда, в любой ситуации говорят «sorry».

Правила соблюдения приличий

Перейти на страницу:

Все книги серии Что там в голове у этих иностранцев?

Китай и китайцы
Китай и китайцы

Китай сегодня у всех на слуху. О нем говорят и спорят, его критикуют и обвиняют, им восхищаются и подражают ему.Все, кто вступает в отношения с китайцами, сталкиваются с «китайскими премудростями». Как только вы попадаете в Китай, автоматически включается веками отработанный механизм, нацеленный на то, чтобы завоевать ваше доверие, сделать вас не просто своим другом, но и сторонником. Вы приезжаете в Китай со своими целями, а уезжаете переориентированным на китайское мнение. Жизнь в Китае наполнена таким количеством мелких нюансов и неожиданностей, что невозможно не только к ним подготовиться, но даже их предугадать. Китайцы накапливали опыт столетиями – столетиями выживания, расширения жизненного пространства и выдавливания «варваров».

Алексей Александрович Маслов

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука