Англия и Уэльс. Прогулки по Британии

— Видите ли, сэр, — начал он, подвигая свой стул поближе, — дело в том, что у себя на родине я добился немалых успехов. В настоящий момент я являюсь вице-президентом такой-то компании — и это всего спустя шесть лет после того, как я поступил стажером в одну инженерную фирму, возникшую в ходе известного бума в Кентукки. Можете представить, сэр, как переменилась моя жизнь. Теперь мне приходится посещать всяческие званые обеды, корпоративные вечеринки и прочие подобные мероприятия. И я понял, что для дальнейшего прогресса мне нужно научиться поддерживать светскую беседу — а значит, я просто обязан повидать старушку-Европу! Мне до смерти надоело сидеть и молча слушать, когда какие-нибудь старые курицы обсуждают Рим, Флоренцию, Стратфорд-на-Эйвоне и прочую чепуху. Поверьте, сэр, человек, который не бывал во всех этих местах, не имеет никаких шансов…

Этот парень определенно начинал мне нравиться. Искренность, с которой он излагал цели своего приезда, просто подкупала.

— Итак, вы решили совершить турне по Европе?

— Ну да! Я взял отпуск на пять недель. Две из них придется провести на трансатлантическом лайнере, а остальные три отведены на знакомство с Европой… Я уже побывал в Риме, Венеции, Флоренции и Неаполе; осмотрел Париж и Стратфорд-на-Эйвоне, и все ваши чертовы соборы… И полагаю, теперь, когда я вернусь обратно, мне будет о чем порассказать. Можете не сомневаться, сэр, теперь я вполне образованный человек!

— Возможно, вам было бы проще и дешевле накупить книжек и прочитать их у себя на диване?

— Э нет, сэр! Это не заменит путешествия. Все необходимо увидеть собственными глазами… Кстати, вы хорошо знаете Лондон? Вы оказали бы мне большую услугу, если б подсказали, как бы уложиться с осмотром в один день…

Я отвел его в кафедральный собор и постарался объяснить — не останавливаясь на архитектурных особенностях, — что все эти величественные церкви по сути представляют собой урны, в которых хранится прах английской истории. В этих сумрачных переходах живет прошлое нашей страны, а оно неразрывно связано с нашим настоящим. Ведь здесь, под гулкими сводами соборов, собраны все те, кто так или иначе — через бури и неурядицы, через упругий полет стрелы и дым пожарищ, через словесные войны, через великолепные победы и не менее великолепные поражения — формировал судьбу английского народа.

Мы остановились возле могилы Екатерины Арагонской, первой жены Генриха VIII — несчастной королевы и, возможно, одной из самых несчастнейших женщин, чья жизнь и чей характер достойны восхищения последующих поколений. Тем не менее большинство посетителей беспечно проходят мимо простой мраморной плиты, на которой высечены всего два слова — «Екатерина Английская». На долю этой мужественной женщины выпали все несчастья, которые только могут постичь нелюбимую и одинокую жену. По сути, она была жалкой пешкой в политической игре; человеком, чью жизнь безжалостно перемололи дипломатические жернова; самой униженной и страдающей стороной в знаменитом любовном треугольнике — Генрих, Екатерина, Анна Болейн.

Лично я не устаю восхищаться поступками этой женщины. Ведь это ей в отсутствие супруга (Генрих VIII находился за границей) пришлось столкнуться с серьезной угрозой для государства: Яков IV Шотландский решил воспользоваться удобным моментом и вторгся в пределы Англии. И как же в такой ситуации поступает королева? Может, сообразно своему полу и рангу, спешит укрыться за надежными крепостными стенами? Нет, она собирает войско, держит вдохновенную речь и отправляет на битву на поле у Флоддена, которая и была блистательно выиграна. Увы, подобное беспримерное мужество не обеспечило ей любви и благодарности мужа. Целый год Генрих VIII отчаянно интриговал, дабы получить развод с Екатериной. Сколько унижений и несправедливых обвинений довелось ей вынести за этот срок! И никакие разговоры о новой любви Генриха, о его стремлении обзавестись наследником престола не способны оправдать недостойное поведение короля. На мой взгляд, весь этот затянувшийся скандал так и останется одной из самых постыдных страниц в семейной истории английской короны. Когда сломленная печалью и болезнью Екатерина наконец умерла (кстати, к нескрываемой радости Генриха и его новой пассии), ей пришлось пройти еще через одно, уже последнее унижение: несчастную женщину похоронили не в королевской усыпальнице, а в малоизвестной церкви Питерборо. Оставим на совести короля заявление о том, что он обеспечил Екатерине «самую замечательную усыпальницу, которая только существует в Англии». И если призрак толстяка Генриха, ненасытного жизнелюба и ловеласа, когда-нибудь заглянет под своды здешней церкви, надеюсь, ему станет стыдно за эту скромную, всеми позабытую могилу. Королева Екатерина, несомненно, заслужила более приличное захоронение.