Англия. Иностранец ее Величества

Итак, Монти Пайтон. Перевести это название никак не возможно, но звучит оно по-английски громко и вычурно, как пародия. Причем непонятно на что. На что-то такое замечательно бессмысленное.

Обычно слово «Монти» — сокращение от фамилий Монтгомери или Монтагю. Во время Второй мировой войны «полным Монти» называли солдатский паек в войсках под командованиеми маршала Монтгомери. После войны это выражение обрело еще одно значение: заиметь «полного Монти» означало получить костюм-тройку, полагавшийся некоторым категориям демобилизовавшихся солдат. В условиях обрушившейся тогда на Англию чудовищной, невиданной доселе страной бедности это был выигрышный лотерейный билет. Потом, в полном соответствии с законами английской логики, слово иронически перевернулось и обрело противоположное значение. «Проделать полного Монти» стало означать на жаргоне рабочего класса не одеться, а, наоборот, полностью, догола раздеться. (Отсюда и название популярного фильма «Полный Монти»: там рассказывается об английских рабочих, решивших с горя, от жестокой безработицы, подкормиться коллективным мужским стриптизом.)

Но если со словом «Монти» все так сложно, то и с «пайтоном» не проще. «Python» — это ведь не только «питон», название страшной змеи-удава, но еще и одержимый человек, пророк, слишком близко общающийся с духами, в том числе и нечистыми. Так что пытаться найти русский эквивалент названию этой культовой телепередачи — дело безнадежное.

Впрочем, именовать «Монти Пайтона» банальным термином «шоу» язык не поворачивается. Нет, это не просто еще один телевизионный проект, но мать всех комедийных сериалов, современное воплощение, реинкарнация традиционного английского юмора. Мало того, «Питон» оказал революционное воздействие на всю мировую телевизионную индустрию: точно так же в свое время «Битлз» изменили судьбу и направление развития современного рока и популярной музыки, подняв их на принципиально новую высоту.

Сегодня по всему миру в большом количестве производятся телесериалы, состоящие из связанных общими героями абсурдных скетчей, и в титрах практически каждого из них уместно было бы пометить: «„Inspired by Monty Python“ — по мотивам (или под влиянием?) английской телевизионной программы „Монти Пайтон“». Качество этих шоу, конечно, может быть очень разным, юмор в большей или меньшей степени утонченным, а то и просто пошловатым, но на всех них виден отпечаток «питонизма». В том числе и в популярном российском сериале «Наша Раша» или в похожих телепрограммах в Германии и Франции. От общего корня пошло, как водится, множество ответвлений в самые разные стороны и жанры, но в той же английской «Spitting image»,

породившей подражания во множестве стран (в том числе российские «Куклы») и даже в «Прожекторперисхилтон» можно расслышать эхо питоновского гомерического хохота. Хотя «прожектор» — это уже не дитя, а внук или даже правнук; родителями его надо считать английские же радио- и телепрограммы, авторы которых придумали сатирически абсурдно перемалывать новости недели.

Впрочем, большинство современных российских телешоу имеют английских предков: от «Кто хочет стать миллионером?» до «Танцев со звездами», не говоря уже о «Слабом звене», «Х-Факторе» и прочем. Не всеми этими разработками английская интеллигенция гордится, чаще она их откровенно презирает и смотреть не станет, а если вдруг станет, то ни за что в этом не признается. (Но согласитесь, ловко придумано. Работают английские мозги, ох работают.)

И все-таки «Монти Пайтон» — это нечто особое. Этого «продукта» даже снобы из снобов не стыдились. Недаром его создатели заканчивали лучшие университеты Англии. И уже студентами прославились в университетских театрах. Существовал бы здесь КВН, быть бы им в нем чемпионами. Но только в его самом утонченном варианте.

Конечно, «Питон» не на голом месте родился. Нельзя его себе представить без «Алисы в Стране чудес». А за той, в свою очередь, стоят целые столетия развития своеобразного, странного юмора.

Но почему же главные составляющие этого юмора — абсурд и сюрреализм — оказались теперь так востребованы по всему миру? Ведь веками подобный юмор оставался непонятен для обитателей континента, где было принято над ним издеваться, крутить при этом пальцем у виска: дескать, сами видите, что за странный, слегка чокнутый народ эти островные жители. Теперь же, в эпоху глобализации, что-то произошло с человечеством, если оно вдруг научилось ценить этот особый специфический юмор (каждый народ, впрочем, в своей национальной вариации). Не хочется, чтобы это звучало высокопарно, но трудно отделаться от ощущения, что английское мышление и английское мировоззрение победили конкурентов, глубоко вошли в фундамент всемирной культуры. Причем это вовсе не комплимент в чистом виде. Ведь вышеупомянутые поделки циничных телеловкачей, например, также сделались неотъемлемой частью массовой, отупляющей культуры сегодняшнего мира.