Англия: колониальный империализм. Германия: юнкерский капитализм. Франция: ростовщический империализм. Особенности империализма США и Японии. Развити

Тем не менее, пытаясь охарактеризовать сложную личность К. Маркса, вся жизнь которого, несомненно, прошла в постоянной борьбе, в подорвавшей его здоровье напряженной теоретической работе, не всегда уместно предаваться лишь благостному почитанию и умилению. Да, он стал великим человеком, о чем мечтал еще в юности. Известный русский историк экономической мысли В.В. Святловский в своем большом труде «Очерки по истории политической экономии», изданном в 1910 г., отдает К. Марксу дань искреннего уважения. «В литературных произведениях Маркса, – пишет он, – особенно поражает его изумительная эрудиция не только в сфере экономических наук, но и в других областях. Он знал русский язык и был знаком с русской литературой, читал Пушкина, Гоголя и Щедрина. Мысли Маркса отличались трезвостью, силою анализа». Однако, опираясь на многочисленные воспоминания людей, близко знавших К. Маркса, автор обращает внимание и на негативные черты его характера: «В его отношениях ко многим людям слышалось неудержимое презрение, сарказм его был поистине беспощаден… Вражда, ненависть к угнетателям как бы заменяла в его душе любовь к угнетенным… Прудон, Бакунин, Бланки, Герцен подвергались его нападкам не только за свои воззрения, но и за свои личные качества, делавшие их совершенно чуждыми Марксу. Особенно тяжелой для многих была та черта его характера, которая заставляла подозревать в нем человека с деспотическими наклонностями».

Другой крупный русский ученый, профессор М. И. Туган-Барановский в книге «Очерки из новейшей истории политической экономии» (1903 г.) делает набросок портрета К. Маркса хотя и иными, но в чем-то похожими по своему смыслу словами: «В лице Маркса мы имеем перед собой удивительно цельную, законченную фигуру, как бы вылитую из бронзы. Что-то мощное, непоколебимое и безгранично самоуверенное, но в то же время угловатое, жесткое, резкое сквозит во всякой черте его характерного нравственного облика. Видно, что перед вами человек, привыкший царить над умами людей и не допускающий ни минуты сомнения в своем праве на это. Его умственное руководство превращалось в железную диктатуру, которой должен был подчиняться каждый, поддерживавший с ним духовное общение».

И, наконец, завершая описание личности К. Маркса, можно вспомнить его ответы в так называемой «Исповеди», записанной в семейном альбоме. На вопрос: «Ваша отличительная черта» он ответит: «Единство цели», «Ваше представление о счастье» – «Борьба», «Ваш любимый цвет» – «Красный», «Ваше любимое изречение» – «Ничто человеческое мне не чуждо» и «Ваш любимый девиз» – «Все подвергай сомнению».

К. Маркс целеустремленно подверг сомнению и отверг многое и многих в политической экономии, существовавшей до него и при нем. Не столь удивительно, что и последующая экономическая теория, опирающаяся не только на «символы веры», но и на конкретную эволюцию социально-экономических процессов, позволила себе усомниться в ряде его ключевых концепций и футурологических предвидений.

По причине очевидной невозможности охвата в рамках краткого очерка огромного числа разработанных К. Марксом теоретических положений остановимся на выяснении лишь некоторых наиболее существенных экономических идей, содержащихся в главном труде ученого – «Капитал».

1.2. Эта загадочная, неуловимая стоимость

Капитал» К. Маркса имеет важный смысловой подзаголовок – «Критика политической экономии». Здесь действительно представлена развернутая критика буржуазной политической экономии, которая, получив название «классической», дала некогда теоретическое обоснование становления и закономерностей развития рыночной (капиталистической) системы хозяйства. К. Маркс с классовых позиций осуществил принципиальную переоценку научного характера этой экономической теории, о чем прямо и написал в послесловии ко второму изданию первого тома «Капитала»: «Поскольку политическая экономия является буржуазной, т. е. поскольку она рассматривает капиталистический строй не как исторически преходящую ступень развития, а наоборот, как абсолютную, конечную форму общественного производства, она может оставаться научной лишь до тех пор, пока классовая борьба находится в скрытом состоянии или обнаруживается лишь в единичных проявлениях». При этом нельзя не видеть, что порой критика отдельных представителей классической политэкономии была не просто резкой, но и откровенно уничижительной. Так, по поводу взглядов английского экономиста Джона Стюарта Милля он саркастически заметил: «На плоской равнине всякая кочка кажется холмом; плоскость современной буржуазной мысли лучше всего измеряется калибром ее «великих мыслителей».