Англия: Портрет народа

Посетив центры города в большинстве графств Англии, можно убедиться, что он прав и что перезастройка английских городов отдана в руки бездарных, близоруких, а иногда коррумпированных местных советов, которых направляют и подстрекают третьеразрядные архитекторы и стремящиеся к быстрой наживе застройщики. Если когда-нибудь потребуется свидетельство презрения англичан к городскому образу жизни, вот оно — в бетоне и стали.

И здесь мы подходим к третьему и самому разрушительному из последствий представления о том, что «настоящая» Англия — это Англия графств. Под него не подходит громадное большинство людей, живущих в Англии. Страна, которую они видят вокруг, — это страна покрытых асфальтом улиц, машин и бетона, где иногда встречаются парки. Лучшее, на что они могут надеяться, — некая надуманная ассоциация со страной теплого пива и сельских старушек, катящих на велосипедах в церковь, но за это они расплачиваются тем, что чувствуют себя отверженными и убеждаются, что такое понятие, как «Англия», имело место много лет назад.

Время от времени кто-то пишет в «Таймс», что у Англии (но не у Британии) нет своего национального гимна и что он ей необходим. Есть, наверное, четыре национальные песни, которые с грехом пополам может воспроизвести средний англичанин (всеми этими делами, связанными с гимном, занимаются преимущественно мужчины). Три из них политического толка: это государственный гимн, который, по сути дела, есть провозглашение преданности монарху, «Правь, Британия, морями!», старомодная и немного смущающая песнь имперской экспансии, и «Земля надежды и славы», еще одна декларация славных имперских времен о ниспосланной свыше миссии править миром. По существу, все три — о Британии. Однако четвертая, «Иерусалим» Уильяма Блейка, — это просто нечто.

Блейк был ярым последователем Иммануила Сведенборга, необычные предсказания которого переведены на английский Томасом Хартли в 1778 году. Из шестидесяти человек, которые первыми подписались п решениями, закладывавшими основы сведенборгианской церкви для пропаганды этой эксцентричной теологии в Лондоне, Уильям Блейк проходил под номером 13, а его жена — под номером 14. Позже она жаловалась: «Я теперь нечасто вижу мистера Блейка. Он все время проводит в раю». Сведенборг поведал своим английским ученикам, что побывал в духовном мире, который, в физическом представлении, показался ему удивительно похожим на организацию нашего собственного. Ангелы, например, «живут в прилегающих друг к другу обителях, которые расположены по образцу наших городов и улиц, тротуаров и площадей. Мне предоставили возможность пройтись по ним, изучить все вокруг и войти в их дома, после чего я окончательно пришел в себя». В этом идеализированном городе-саде Сведенборгу поведали, что Страшный суд уже наступил в 1757 году и всякое земное сообщество — это рай, только маленький. Имелся и особый рай для избранных, закрепленный исключительно за англичанами. Такого эксцентричного гения, как его ученик Блейк, могло взрастить, вероятно, только общество островитян. Его самое известное произведение невелико (всего шестнадцать строк) и начинается с вопроса:

Ступал ли Он встарь Своею ногой

Средь кущ английских холмов?

Взрастал ли Агнец Божий святой

В приволье английских лугов?

Речь здесь идет о совершенно бездоказательной легенде о том, что Иисус в юности побывал в Англии. В 1916 году, когда стране нужна была любая моральная поддержка, эта легенда была положена на музыку, с тех пор эту наиболее известную английскую песнь поют в школах, на свадьбах, похоронах и в Женских институтах. Но ведь она на все сто питает все тот же предрассудок против жизни в городе. Во второй строфе Блейк снова вопрошает:

И восставал ли Иерусалим

Средь Дьявола темных Машин?

Казалось бы, в этом вопросе заключена некая возможность общенационального избавления. Но ведь противопоставление «милой английской земли» и «Дьявола темных Машин» — это та же старая пропаганда. Это лишь более мистическая версия английской поговорки «Ты ближе к Господу в саду».

Это вызывает ярость англичан, в том числе священников, которые выбрали жизнь в городе. «Это ужасно опасно. Это увековечивает представление о том, что Бог не имеет никакого отношения к ужасным условиям жизни в городе, — взорвался каноник Дональд Грей, когда я спросил, не считает ли он, что из этого может получиться неплохой национальный гимн для англичан. Как для человека, которому куда ближе тротуары, чем тропинки, для него отвержение англичанами города непостижимо и приводит в уныние. — Мы, как нация, просто-напросто никак не утверждаем городскую жизнь. Стремимся лишь извлечь из промышленности и коммерции максимум богатства, а потом наслаждаться великолепием деревни».