Англия: Портрет народа

Француза можно вычислить, как только он откроет рот. Французы говорят на французском. Англичане говорят на языке, который не принадлежит никому. Профессор Майкл Даммит, уикэмовский преподаватель логики в Оксфорде, стоя однажды в Чикаго в очереди за билетом на поезд, завел разговор с каким-то попутчиком. Через некоторое время этот человек сказал: «Вы, должно быть, из Европы». «Да, из Англии», — ответил Даммит. На что этот стоявший рядом спиноза заметил: «По-английски вы говорите довольно сносно». Даммит был настолько поражен, что не удержался и сказал, что он действительно англичанин. Только потом ему стало ясно, что для многих американцев английский — лишь название языка, на котором говорят в Америке, точно так же, как и голландский — язык, на котором говорят в Голландии. Парадокс английского языка в том, что он дорог и близок его носителю и в то же время принадлежит всем и каждому. Что происходит с народом, который больше не является обладателем своего собственного языка?

Когда я появился в офисе Оксфордского английского словаря, группа экспертов разбиралась с только что попавшим к ним на стол вопросом от очередного представителя общественности, пытающегося следить за развитием языка. Он был в шоке, услышав, как кто-то называет некое техническое оборудование «кобелиными причиндалами» (the dog's bollocks). «Что это значит? — недоумевал обеспокоенный автор письма. — И откуда. Господи прости, взялось это выражение?»

Как раз такие задачи лексикографам по вкусу. В издании Оксфордского английского словаря 1933 года, который до последнего времени был самым авторитетным источником определения значений слов в английском, выражения «кобелиные причиндалы» нет. Есть толкования и для «собачьей головы» (dog's head, «бабуин с собачьей мордой»), и для «собачьего носа» (dog's nose, «алкогольный напиток из смеси пива и джина»), и для «сна по-собачьи» (dog-sleep, «изображаемый или притворный сон»), а также еще для тридцати с лишним выражений, в которые входит слово «собака». А вот «кобелиных причиндалов» нет.

В просторном офисе с открытой планировкой, который впечатляет царящей там удивительной тишиной (за полтора часа ни одного телефонного звонка), оксфордские лексикографы пытаются проследить происходящие в языке изменения. На экранах мониторов одно за другим мелькают сообщения от наблюдателей по всему англоговорящему миру с новостями о новых словах и выражениях. Одна информантка связалась с ними, чтобы сообщить, что, по ее мнению в первый раз замечено выражение «bad hair day»[46].

Как оказалось, появилось оно в одной из газет Сиэтла. Корреспондент из Кембриджа, штат Массачусетс, столкнулся с не встречавшимся доселе использованием слова «Maltese»[47], которое датируется раньше прочих в словаре. Это вызывает сдержанное волнение.

Выражению «dog's bollocks» тут же сумели дать определение немало взрослых англичан. Если что-то — DB, то лучше уже не придумаешь, нечто вроде «роллс-ройса». «Just the ticket»[48], как сказали бы лет тридцать назад.

Это показатель того, как быстро может меняться английский язык: ведь он может подхватить любое выражение и уже через несколько месяцев сделать его ходовым. Выражения постоянно придумывают, в частности, журналисты, просто чтобы проверить, сколько пройдет времени, прежде чем другие начнут использовать их так, словно эти выражения давно стали частью языка. Если повезет, от изобретения слова до обнаружения, что оно вошло в повседневный обиход, проходит всего несколько недель. Составляя список повседневных слов, придуманных с 1960 по 1990 год, лексикограф Джонатан Грин подвел черту под 2700 словами — от «AC/DC» («бисексуальный») до «zonked» («находящийся в состоянии опьянения, интоксикации»), В том, как пользуются английским языком, есть что-то от Шалтая-Болтая: слова могут значить все что угодно в зависимости от того, какое значение в них вкладывает говорящий. Похоже, англичане не только приняли поразительную способность своего языка изменяться, но и радуются этому. «Языки перестают изменяться, только когда становятся мертвыми», — весело заявляет Патрик Хэнкс в большом офисе с открытой планировкой Оксфордского английского словаря, а затем снова обращается к экрану, чтобы просмотреть последнее входящее сообщение от информатора с дальних окраин англоговорящего мира.