Английская игра

Следующая странность – история с Дурлейном. Действительно, что стало с двумя беглецами из тюрьмы Гаарен? 11 ноября 1943 года, переодевшись в спецовки железнодорожников, они сели в антверпенский поезд и наутро прибыли в Брюссель. Через три дня – в Париж. В декабре они сумели добраться до Швейцарии и первым делом поведали обо всем офицеру британской разведки при посольстве в Берне. Их внимательно выслушали и отправили в Испанию, где они сели на корабль, отправлявшийся в Великобританию. Наконец 1 февраля 1944 года Дур-лейн и Уббинк прибыли в Бристоль. На набережной их встретили двое полицейских, словно сошедших с экрана (серые плащи и шляпы), которые, не подав им руки, сухо потребовали:

– Следуйте за нами.

Дурлейн взорвался:- Мы хотим немедленно видеть полковника де Брюйна!

Полковник де Брюйн был главой голландской секции ОСО. Однако прежде чем им удалось добиться свидания со своим шефом, беглецам из гестаповской тюрьмы пришлось просидеть три месяца в английской тюрьме, повторяя вместе и порознь свою историю недоверчивым офицерам военной контрразведки.

Задыхаясь от бессильной злости, Дурлейн продолжал ежедневно писать письма де Брюйну и Лифтняку, двум своим начальникам по ОСО. Наконец в начале мая 1944 года они добились свидания.

– Мужайтесь, ребята, – сказал им Лифтник, – вы непременно выберетесь отсюда. К сожалению, англичан трудно убедить. Дело в том, что из Голландии пришла радиограмма, где говорилось, что вы работаете на немцев. Сами понимаете… Во всяком случае, успокойтесь: заброс нашей агентуры в Голландию прекращен.

Неделю спустя де Брюйн сообщил Дурлейну и Уббинку, что они свободны.

Петер Дурлейн с этого момента думал только о смерти. Он вступил в авиачасть, сформированную из голландских летчиков, много раз летал стрелком на истребителе. Но смерти он не нашел.

Я встретил его в Гааге. Сейчас он офицер флота, служит в адмиралтействе. Он женат на англичанке, у него взрослый сын.

– Я уверен, что англичане знали об «игре», – сказал он. – Но у меня нет ни одного доказательства. И потом, если начать ворошить все заново… Боюсь, я не выдержу всего этого.

Дурлейн, однако, не мог не задаться многими вопросами. Почему в голландских операциях ОСО было столько промахов и небрежностей? Почему так плохо были изготовлены документы? Почему агентам давали изъятые из обращения деньги? Почему, наконец, их изолировали по возвращении в Великобританию?

– Мы были, несомненно, нежелательными свидетелями, – считает он. – Нельзя было позволить нам встретиться с товарищами. Да, я уверен, что нас принесли в жертву. Но почему?

Этим «почему» задавались многие голландцы после войны. Сорок восемь патриотов погибли, посланные на заведомо обреченные операции. Это не могло быть простой случайностью. Первая комиссия была учреждена решением голландского парламента в 1947 году. Возглавил ее всеми уважаемый человек судья Л. А. Донкер.

Правительство Великобритании довольно долго оставляло без ответа запросы Донкера, но потом все же делегировало в Гаагу двух чиновников министерства внутренних дел.

Донкер начал без околичностей:

– Правда ли, что штаб Отдела специальных операций намеренно принес в жертву ряд агентов-голландцев из стратегических соображений?

– Правда ли, что агент Лауверс многократно сообщал центру, что работает под контролем противника, и, несмотря на это, ОСО по-прежнему слал агентов в тыл?

– Можно ли предположить в результате этого, что в руководстве британской разведки оказался подкупленный немцами человек?

Англичане отвергли разом все предположения. Нет, в штабе ОСО на Бейкер-стрит не было предателей. Нет, центр не пожертвовал преднамеренно ни одним агентом. Что касается предупреждений Лауверса, то их никто не получал. На этом следствие застряло. Донкер отправился в Англию и в течение нескольких месяцев опрашивал бывших начальников ОСО и Интеллидженс сервис. Он хотел также взглянуть на архивы. Но – несчастливое стечение обстоятельств – вскоре после войны здание штаба ОСО на Бейкер-стрит сгорело: «пожар возник в результате небрежности». К счастью, удалось спасти большинство досье, но вот досада – архивы голландской секции пропали. Сгорели послания Лауверса! Сгорели предупреждения Дурлейна! Сгорели записки, которые удалось переслать из тюрьмы Гаарен незадолго до смерти другим заключенным!

Естественно, подобный оборот дела не мог успокоить общественное мнение Нидерландов.

В Билдховене, недалеко от Утрехта, я встретился с молчаливым человеком, ставшим главным действующим лицом этой истории. Это Губертус Герардус Лау-верс. Ему повезло – он не попал в эшелон смертников, направленный в Маутхауэен. На какое-то время его оставили в тюрьме в Голландии и депортировали в концлагерь с одним из последних транспортов в те дни, когда рейх уже разваливался. Лауверс дожил до освобождения.