Английская ложь

— Не уходи от темы Крей, то есть ты переспал с дочерью Королевы Англии, де-факто — наследницей престола после инцидента с горящим дворцом, где погибли почти все её близкие? Ты ненормальный…

Амелия повернулась на бок и накрыла себя одеялом. Аннет не очень понимала, о чём хотел сказать Крей, когда он говорил о том, что скоро его не станет. Она предлагала ему помощь и просила рассказать, но он отнекивался и продолжал повторять слова о том, что не может рассказать всего, как она подошла и обняла его.

— Это подождет, Джессика немного рассказала мне об этом. Я уже и позабыла зачем пришла, она ждет нас у Церкви — разбуди Амелию и выходите на улицу. Нужно довести дело до конца.

— Это от Лоренса, — Крей потянулся ко внутреннему карману своего костюма и протянул ей письмо. — Он просил передать его, когда ты очнешься.

Аннет с выступающими слезами из глаз улыбнулась и взяла письмо. По мере прочтения она разрыдалась и взяла у Крея платок, чтобы вытереть слёзы. Слова Лоренса были пропитаны любовью и заботой, он жалел о том, что не смог защитить её и быть рядом. Жалел о том, что не смог сказать ей этого лично.

Лаборатория. Профессор Барэл медленными, дрожащими шагами зашел в наблюдательный пункт. Бледность на коже Крея начала пропадать, пальцы приходили в прежний вид, а последний биохимический анализ крови был ближе к тому, с которым его подключили к устройству. «Кто запустил его? Здесь была она? Почему она не хочет увидеться с ним лично?» Он вывел на монитор изображение, синхронизированное со зрением Крея, и просмотрел всё то, что он пропустил. Любовь, страсть, и желание быть всегда рядом. Это напомнило ему о своей жене. «Я не могу винить тебя, ты сделал то, чему нельзя противиться. Я верю в тебя…»

Англия. 376 год от Первого заката. Церковь на севере от Золотого дворца. Они зашли внутрь и увидели ещё живого, но потерявшего много крови Фламиргуса, лежащего у алтаря.

— Вы так выросли, госпожа Амелия…

Её руки затряслись. Его голос звучал иначе, также как в её воспоминаниях. Ненависть, перемешанная с чувством сострадания — «он же невиновен.» Свет из расписанных витражей просочился внутрь. Его накрыло светом, тьма вокруг ушла и Фламиргус вздохнул. Аннет расплакавшись, подбежала и крепко, без слов обняла его.

— Тепло… я рад, что ты жива, Аннет.

Крей и Амелия подошли к нему. У него всё также были темные и покрасневшие глаза, вот только взгляд его был совсем другим. Стража перешептывалась, Джессика скрестила руки перед собой и наблюдала за всем со стороны. Они общались, смеялись. Много слов извинений и сожалений о случившемся. Одна история была им поведана. В день, когда родной дом Амелии сгорал до тла, Фламиргус вместе с братом эвакуировал людей, ослепших и задыхающихся от дыма. Среди деревьев, на коленях с прикрытым лицом сидела Мерула. Он увидел её спустя долгое время и побежал в её сторону, полагая, что ей нужна помощь. Перед ним в полный рост около двух метров предстал мужчина в черной одежде. В своей руке он держал прозрачный сферический шар, наполненный изнутри чернотой и источающий наружу всё зло в виде еле заметных темных сгустков, напоминающих дымку. На этом моменте его воспоминания обрываются, иногда оставляя только отголоски совершенных им злодеяний.

Амелия внимательно выслушала его и привстала, отряхнув колени. Его глаза уже смыкались, оставалось принять одно важное решение. Позволить ему умереть самому, или убить его… Закрыв глаза и задумавшись она вспомнила и снова пережила эту ночь. «Так мне будет легче убить его.»

— Каким будет ваше решение, Королева? — один стражник стоял у неё за спиной и встав на колено спросил её.

Крей и Джессика переглянулись. Какой смерти он заслуживает? Неизвестная сила завладела его разумом и грешила от его имени, мог ли он ей противиться? Есть ли его вина в произошедшем? Нелюбовь к матери или зависть своему брату? Прозвучал металлический звук. Амелия подняла с пола меч и встала перед ним. Фламиргус ухмыльнулся и посмотрел на её горящие глаза.

— Почему ты решила убить меня своими руками? Вернуть погибших или отомстить за них? Месть или благородный гнев?

— Я не очень помню тебя Фламиргус, из-за этого мне немного легче убить тебя, за всё то что сделало то чудовище с твоим лицом. Отвечая на твой вопрос, полагаю, что это месть, вызванная праведной ненавистью.

Ненависть — это постоянно расширяющаяся опухоль, опустошив её — остаётся дыра, которую нужно снова чем-то заполнить…

Фламиргус своими последними словами, хотел предостеречь её от дальнейшего следования по пути мести. Останется ли после в её жизни то, что сможет заполнить её утрату?

— Аннет, отойди от него, — она подняла меч в стойке быка и направила в его сторону.

Её руки медленно и неуверенно оставили его на свершение правосудия.

— Знаешь, что ты сказал мне несколько часов назад? Это будет моей кровавой коронацией…