Английская мята

— … да-да, именно не такой слабак, другого слова не подыщешь, тот бы не струсил. Вот, так все и начинается. В конце концов эта мысль приходит к вам все чаще и чаще, а потом уже больше не покидает ни на минуту, все время тут как тут. Разбухает, разбухает, заполняет собой весь дом, и сколько ни борись с ней, все равно ничего не получается. А потом вдруг глядишь — все уже позади, все свершилось.

— Что это он там несет?

— Это Клер. Она обращается к Альфонсо.

— Да невесть что…

— В общем, наступает день, и вы все-таки совершаете это. Дело сделано. А что потом — это уже другая история.

— Что это тебя понесло?

— Кажется, тут Альфонсо рассмеялся.

— А понесло потому, что у меня тут возникла одна идейка. Кстати, этот господин думает точно так же. Впрочем, ты тоже. Вот мне и пришла охота произнести это вслух.

— Да прекратите вы, что вы, в самом деле…

— Да нет, лучше уж сдохнуть, чем такое…

— Я выхожу из-за стойки, направляюсь к Пьеру. Мы все в тот вечер вели себя точно легавые. Я настаиваю, чтобы он сказал вслух, что имел в виду, то есть выдал нам мысли легавого.

— Сейчас я сам попытаюсь объяснить, что он имел в виду. Он считает, что история, которую вы только что услышали, про этого сельскохозяйственного рабочего, убившего какую-то женщину… так вот, нечто в этом роде и произошло у нас в Виорне.

— Пьер не отвечает. Я не отстаю.

— Выходит, вот почему уже неделя, как ты и носа сюда не кажешь, угадал?

— Да нет, не угадал.

— Мы все ждем. Пьер не произносит больше ни слова. Полицейский снова переходит в наступление:

— Если я правильно понял, вы уверены, что господин Альфонсо знает, кто это сделал, и просто не желает сказать… Так, что ли?

— Да, именно так я и думаю.

— Все головы поворачиваются в сторону Альфонсо. Клер вскакивает с места. А вот Альфонсо, тот даже ухом не повел.

— Что это с тобой, Пьер? Ты что, рехнулся, что ли?

— Ты уж извини, Робер.

— Что это тебе взбрело в голову?

— Да так, Робер, видно, просто чересчур газет начитался… Мне вдруг показалось, будто Альфонсо что-то от нас скрывает, а сразу смириться с этим духу не хватило…

— Значит, поэтому ты так долго не показывался?

— Да нет, вовсе не поэтому.

— Тогда почему же?

— Это вас не касается.

— Альфонсо поднимается со стула, направляется в сторону Пьера. Никогда еще мне не приходилось видеть его в таком гневе.

— Ладно, Пьер, пусть даже у меня и есть кое-какие догадки насчет этого убийства, неужели ты и вправду хочешь, чтобы я сказал это ему? Да что это с тобой? Ответь же мне, Пьер, не молчи.

— Просто мне вдруг очень захотелось узнать, как все было на самом деле. Ничего не мог с собой поделать, вот и все.

— Позвольте-ка мне угостить вас еще разок? Прошу вас, господин Робер.

— Зря вы, сударь, так тратитесь на нашу выпивку. Тут, знаете ли, от такого не отказываются.

— Делайте, что я сказал, о чем разговор…

— Пьер выглядел подавленным. Альфонсо заметно успокоился. Подошел к Пьеру, положил ему руку на плечо. Клер даже не шелохнулась, так и стояла, переводя взгляд с одного на другого.

— Послушай, всем известно, что ты никогда не спишь и вечно слоняешься по лесу. Всем известно, что ты знаешь всех в округе, живешь в лесу, а никто не разубедит меня, что все это произошло именно в лесу. Вот мне и подумалось: уж у кого-кого, а у тебя-то должны же быть на этот счет хоть какие-то догадки. И потом, конечно, тут и легавый меня попутал, очень уж обаятельный попался тип.

— Ладно, Пьер, хватит.

— Договорились.

— Но господин Альфонсо так и не сказал, ошибся господин Пьер в своих догадках или нет?

— Все снова уставились на Альфонсо.

— А что Клер, ничего?

— Нет, насколько мне помнится, сделала какое-то движение, но уже в сторону легавого.

— Да бросьте, я все это выдумал. Оставьте вы его в покое.

— Но у меня и в мыслях не было допрашивать господина Альфонсо. Так что не волнуйтесь. Это я просто так, к слову.

— Шел бы ты домой, Альфонсо.

— Нет, не пойду.

— Это Пьер, он опять за свое.

— Может, хоть ты что-нибудь скажешь, а?

— Сами найдут, без меня справятся. Не так ли, сударь?

— Раз вы так говорите, господин Альфонсо, стало быть, знаете не хуже меня, что преступление совершено именно здесь, в Виорне, разве не так?

— В ночь с седьмого на восьмое апреля?

— И именно в лесу, неподалеку от вашего дома, в пятидесяти метрах от виадука, прямо на краю откоса, ведь так?

— Альфонсо не отвечает. Смеется. Потом все долго молчат. И наконец Альфонсо отвечает:

— Да, вы правы. В лесу, в полусотне метров от виадука. Я слышал крики.

— Клер встрепенулась. Почти вплотную подошла к легавому. Про нее все как-то забыли.

— Это было вовсе не в лесу.

— Все, баста, я сыт по горло вашими намеками. Или говорите, что у вас на уме, или молчите. К чему заводить все эти разговоры, а потом замолкать на полуслове. Хватит, не то я закрываю лавочку.

— Что это ты там несешь, Клер? Эй, Кле-ер! Очнись, Клер!

— Это было вовсе не в лесу.

— Да не слушайте вы ее, сударь, она сама не знает, что несет, видно, совсем рехнулась, на сей раз окончательно и бесповоротно, может, вам этого и не понять, но уж я-то знаю свою жену, поверьте, она не в своем уме…