Английская наследница

Необходим немедленный ответ. Смутиться было так же опасно, как и прямо признаться в том, что де Коньер его интересует. Роджер был почти уверен, что мэтр Фуко не тайный агент. Перед тем как заметить акцент Роджера, Фуко дал понять, что Салю не самое лучшее место для открытия дела. Он не сказал ничего, что могло бы быть принято как критика правящей верхушки города, но тонко намекнул, что у честного торговца могут возникнуть проблемы. Десять лет занимаясь правом, Роджер научился быть предельно осторожным.

— Неужели в вашем городе живет англичанин? Знаете, англичане часто интересуются оружием. Может, я все же смогу открыть небольшую торговлю, хотя вы и полагаете, что она почти не принесет дохода.

После такого ответа выражение разочарования, последней потерянной надежды появилось на внезапно постаревшем и опечаленном лице адвоката. У Роджера исчезли все сомнения.

— Нет, — вздохнул мэтр Фуко, — он больше не живет здесь. Ну что же, прошу извинить…

— Генри де Коньер жив? — спросил Роджер, перебивая собеседника.

Лицо мэтра Фуко светилось проницательностью.

Стало быть, этот человек, кто бы он ни был, приехал разыскивать де Коньеров. Он не прихвостень Жан-Поля Маро. К тому же, горько подумал мэтр Фуко, только он причастен к этому разговору, и это не имеет большого значения. Все равно его жизнь окончена.

— Я не знаю, жив ли он, — быстро проговорил мэтр Фуко, понизив голос. — В последний раз его видели в начале июля. — Он рассказал о захвате города Маро, заключении в тюрьму де Коньеров (хотя Фуко не знал об ужасах, пережитых ими в заточении).

— Никто не видел его уже почти шесть недель. Возможно…

— Нет, — быстро ответил Роджер, — нет смысла убивать его тайно, если это то, чего вы боитесь. Возможно, кто-то из них или все они погибли, — медленно добавил он. — Они могли заболеть. У заключенных подорвано здоровье.

— Здесь только один врач, — заметил мэтр Фуко. — Неужели вы думаете…

— Возможно, врачу приказали держать дело в тайне. — Он увидел по выражению лица адвоката, что если бы врача вызывали ухаживать за Коньерами, он бы этого не скрыл. — Возможно, также, — продолжал он, — что условия, в которых содержатся де Коньеры, не совпадают с тем, что о них говорят. Из того, что вы мне рассказали, создается впечатление, что этот Маро имеет зуб на…

— Это так, — перебил Фуко, — но вначале у него была огромная власть. Если бы он хотел, чтобы месье умер, то почему не казнил его? Никто не смог бы ему помешать.

— А что изменилось сейчас?

Лицо мэтра Фуко стало суровым, в глазах промелькнула подозрительность.

— Я не прошу вас рассказывать о чем-то, что может кому-то навредить или расстроить чьи-то планы. Я не желаю знать ничего сверх того, что знает любой прохожий на улице. Не забывайте, я новый человек в городе. Я вообще ничего не знаю.

Такую информацию Фуко был готов дать. Он описал разногласия в рядах последователей Маро. Роджер заметил, что Фуко ничего не говорит о высшей буржуазии, но он и не спрашивал об этом. И так ясно, что она будет противиться правлению таких скотов, как Маро.

Но вряд ли дело дойдет до решительных действий: из-за бесконечных обсуждений планы становятся известны врагам. Даже если им удастся приступить к делу, все равно переворот может провалиться. Тогда, подумал Роджер, будет еще хуже. Без сомнения, прольются реки крови, и кровь Генри, если он еще жив, прольется первой.

Самое надежное, решил Роджер, пока разглагольствовал мэтр Фуко, найти брешь в команде Маро. Возможно, удастся подкупить стражника… Роджер остановил Фуко вопросом, где находится тюрьма.

—.Де Коньеры не в тюрьме. Они в «Отеле де Виль», — ответил Фуко. — Маро это сделал, чтобы прекратить нападки критики. Вы должны понимать, какой любовью и уважением пользовался господин де Коньер. Мы выяснили, что там не обычные стражники, а особенно преданные Маро. Очень опасно обнаружить свою заинтересованность, но я попробую выяснить, кто его охраняет.

— Вы окажете нам большую услугу, — сказал Роджер. Он не сомневался в искренности Фуко, но чувствовал, что должен сам что-то сделать, а не сидеть в мнимом оружейном магазине, ожидая новостей. Годами Роджер только этим и занимался — сидел в кресле и читал о героических поступках. Он много работал, борясь со скукой и усталостью, понимая, что каждый полученный гонорар спасет его хотя бы от одного скандала с Соланж. А сейчас он ощущал такую легкость, такое страстное желание броситься в бой. Он на самом деле хотел оказаться в гуще событий, а не быть сторонним наблюдателем.

— Такую ненависть Маро испытывает только к де Коньерам? — спросил Роджер. — Или это относится ко всем англичанам?

— Совсем нет, — с готовностью ответил Фуко. — Даже напротив.