Английская роза

Проснулся он готовый ко всему и еще раз напомнил себе, что надо будет тщательно взвешивать каждое свое слово и следить даже за выражением своих глаз, чтобы они случайно не выдали его мыслей.

Его ничуть не удивило то, что графиня Оболенская оказалась рядом с ним за столом во время ленча, а потом и во время обеда.

Собравшиеся за столом во второй день гости совершенно не походили на тех, что сидели там накануне.

Присутствующих было намного больше. Дамы демонстрировали сверкающие драгоценности, мужчины — не менее блестящие ордена. После окончания обеда появились те, кто был приглашен на вторую половину приема, и начались танцы в одном из великолепных бальных залов, сверкающие позолотой колонны которого символизировали пышную роскошь, а ей в России готовы были поклоняться все и вся.

Лорду Чарноку не слишком хотелось танцевать, но он не мог отказать графине, которая попросила его об этом. Двигаясь в танце мимо императора, он успел заметить на его губах одобрительную улыбку.

— Вы так привлекательны, mon cher! — проговорила графиня голосом, который вибрировал от переполнявшего ее чувства.

— Спасибо, — отозвался лорд Чарнок. — И вам прекрасно известно, что вы ослепительно хороши собой, так что мне нет нужды вам об этом говорить.

— Но мне хотелось услышать это от вас! А еще мне хотелось бы знать, что эти слова исходят не просто из ваших уст, но из самого вашего сердца!

— Мне всегда говорили, что этот орган в моей анатомии отсутствует, — сухо заметил лорд Чарнок.

— Я совершенно уверена, что это неправда! — с обворожительной улыбкой возразила графиня. — Вы должны позволить, чтобы я помогла вам его найти: для меня это будет необычайно приятно.

— Я прекрасно обходился до этого без него. Скорее всего тогда появятся лишние неприятности.

— А мне кажется, что это даст вам настоящее счастье. Так мы попытаемся отыскать ваше сердце?

Лорд Чарнок не смог придумать подходящего ответа и счел за лучшее загадочно улыбнуться и промолчать, почувствовав, как его партнерша придвинулась к нему ближе.

Бал закончился очень поздно, а потом лорд Чарнок не спеша готовился ко сну. И даже когда он отпустил Хибберта, то не стал ложиться на широкую кровать с тяжелым балдахином и шелковыми простынями, отделанными вышивкой и помеченными императорской монограммой. Он подошел к окну и остановился, глядя на ярко освещенные окна зданий на противоположном берегу Невы. Горевшие в небе звезды отражались в темной реке, которая медленно несла свои воды к морю.

Лорд Чарнок подумал, удалось ли Хибберту заблокировать все потайные входы в его спальню, когда он заложил периной пространство между стенами. И тут, словно в ответ на его мысленный вопрос, отодвинулась еще одна стенная панель, которую Хибберт почему-то не сумел обнаружить, — и в комнату скользнула графиня Наталья Оболенская.

Она была, как всегда, необычайно хороша и казалась еще соблазнительней в полупрозрачном пеньюаре под цвет ее глаз, сколотым у шеи брошью с огромным изумрудом. Наталья прикрыла за собой потайную дверь и остановилась, глядя прямо в глаза лорду Чарноку, который тоже молча смотрел на нее.

Ему пришло в голову, что, если он отошлет ее прочь, тайная полиция почует неладное в его поведении и усилит бдительность. Не говоря уж о том, что такой поступок резко ухудшил бы репутацию графини Натальи, которая считалась самой опытной соблазнительницей при дворе.

И тут нежданная гостья легко скользнула к нему, двигаясь с почти змеиной гибкостью, и крепко обвила руками его шею.

— Вы забыли пожелать мне доброй ночи по всем правилам, — проговорила она, поднимая навстречу ему лицо и капризно надувая губки.

Секунду лорд Чарнок медлил, но потом, цинично напомнив себе, что это — тоже часть игры и ему не следует слишком быстро показывать противнику, что он не склонен его недооценивать. Но, прижавшись к ее губам и ощутив силу ее страсти, он понял, что, по крайней мере, этот жар — неподдельный и не симулируется по приказу тайной полиции или каких-то других лиц.

Этим вечером, на балу в британском посольстве, когда графиня Оболенская требовала его внимания как чего-то, принадлежащего ей по праву, лорд Чарнок в то же время остро ощущал присутствие Полины.

Ему не было необходимости справляться, удалось ли ей успешно занять подобающее ее происхождению положение в доме, где она гостит. Сам факт ее присутствия на этом вечере, в платье, которое приличествует юной девушке, начинающей выезжать в свет, без слов сказал ему, что все сложилось именно так, как он планировал.