Английская свадьба

Мы ненадолго остановились на скалах над одной из этих бухт полюбоваться видом, и я вдруг обнаружила, что внизу, недалеко от берега плывут огромные черные силуэты на фоне бирюзовой воды. Я завопила “Киты!”, на что стоявшая неподалеку англичанка презрительно заметила: “Никакие это не киты, это акулы!” И тут мы поняли, что народ здесь давно уже за ними наблюдает. А те подплывают близко к берегу, высовывают огромный треугольник плавника из воды, разворачиваются, и их совсем не смущает куча людей внизу на пляже, каяк, который подгребает к ним совсем близко, дразня, и даже большая моторная лодка(которая, кстати, раза в полтора меньше самой маленькой из этих акул). Я никогда не подозревала, что акулы бывают такими огромными и подплывают так близко к английским пляжам. Желание здесь купаться или заниматься серфингом у меня тут же пропало, хотя мне и объяснили, что эта разновидность акул совершенно безобидна и на людей не нападает. Я просто представила себе на минуту – выныриваешь из воды, а рядом такой огроменный черный плавник на тебя несется…

Едем дальше, и меня удивляет, что здесь, на западе Англии, есть пальмы. И юкка, и алоэ! Их сюда завезли когда-то, и теперь они преспокойно растут прямо в открытом грунте без особого ухода. Вдобавок домишки местных деревень часто окрашены в веселые желто-розово-голубые тона – как-то совсем не по-английски.

Наконец подъезжаем к небольшому городку, где у Джеймса дом. Рядом с дорогой видим красивые ворота с ажурной решеткой и приветливой надписью: “Добро пожаловать на кладбище города Фалмут!” Я начинаю по этому поводу веселиться, а Джеймс бурчит, что ничего смешного в этой надписи он не видит.

Через некоторое время мы с ним впервые вместе оказываемся на его корнуолльской “даче”. Она двухэтажная, с тремя спальнями наверху и большой общей гостиной внизу. Под одним из окон растет огромный папоротник – ростом с человека, на толстом древообразном стволе. “Какой большой! – удивляюсь я. – Никогда в жизни такого не видела!” Джеймс несколько презрительно пожимает плечами: “Подумаешь, это он еще не вырос. Вообще-то он может вымахать и до размеров приличной пальмы!”

Мы начинаем готовить еду и включаем телевизор. Джеймс, как я уже поняла, любит смотреть новости, причем иногда по нескольку раз в день и по разным каналам. При этом меня забавляет, что англичане, совсем как русские, тоже каждый раз замирают, когда передают прогноз погоды. Но больше всего мне понравилось, что здесь, в Корнуолле, помимо обычных температуры и дождя, метеобюро каждый раз выдает прогноз для яхт и моторок – силу ветра и время приливов и отливов; и для серферов – где какой высоты волны.

После обеда Джеймс показал мне дом. К этому моменту я уже знала, что в небольших квартирах и недорогих домах полы во всех комнатах обычно покрыты паласами. Причем уложены они не на паркетный или ламинатный пол, а прямо на то, что за собой оставили строители (бетон или деревянное покрытие). В этом же доме палас – правда, светлый и пушистый – был даже на кухне и в ванных! При этом в некоторых комнатах поверх него лежали еще и симпатичные ковры. И, как всегда в английских квартирах и домах, здесь были гостевые спальни – крошечные и рассчитанные лишь на то, что в них будут только спать. Потому что читать, валяться на диване и смотреть телевизор принято исключительно в общих гостиных или на террасах, которых может быть и несколько.

И вот мы идем гулять с Джеймсом и нашим общим приятелем Джоном вдоль залива. Места здесь очень красивые, с обрывистыми берегами и желто-песчаными пляжами, и ясно, что англичане – нация мореплавателей, потому что вдоль побережья рассекают волны всевозможные катера, парусники, яхты и даже каноэ. По сравнению с побережьем той же Испании, где при всей ее прекрасной погоде лишь изредка проплывает какое-нибудь суденышко, здесь их – немерено. Меня осеняет: “А может, нам стать членами какого-нибудь яхт-клуба? Было бы забавно научиться яхтой управлять и по местным заливам поплавать!” Джеймс с Джоном усмехаются: “Да, как же! Знаешь, сколько здесь таких желающих? Им своей очереди иногда приходится ждать по нескольку лет…”

Вдруг я вижу яхту с темно-красными парусами. “Глядите, алые паруса!” – кричу я в волнении. Джеймс косится на меня и осторожно говорит: “Ну да! А вон и синие, и зеленые… А что здесь такого?” Тут я вспоминаю, что они вряд ли читали Александра Грина. На всякий случай уточняю, действительно ли красные паруса здесь дело обычное, – и оба моих спутника подтверждают, что да, все зависит от личных вкусов хозяина яхты. Я тогда говорю, что у нас в России все по-другому, и начинаю им рассказывать так любимую мною в детстве историю про Ассоль. А когда заканчиваю рассказ: “И корабль с алыми парусами подплывает к берегу, и Ассоль бежит навстречу капитану”, а сама готова прослезиться от красоты и романтики момента, тут вдруг встревает Джон: “Ну-ну! А капитан так аккуратненько отодвигает ее в сторонку и заявляет: “Нет, девушка, пожалуйста, не вы! А во-о-н та красотка с пляжа!”