Английские корни немецкого фашизма

Под здравым смыслом будущих фюреров нацизма, обучаемых в «наполас», наставник Тейт явно имел в виду «здоровое национальное чувство». Во всяком случае, говоря о наумбургской «напола», он отмечал именно те черты, которые были характерны для английских паблик-скул: «Наполас под патронатом СС, элиты… придают больше значения телу и характеру, чем умственным способностям».[681]«Высокопоставленный офицер СС… сказал, что их цель состоит в том, чтобы парни обязательно вели себя как солдаты. Точно так же в Англии инспектор в актовый день скомандовал бы «играть игру»[682] [ «игру», укрепляющую тело, военизированную, направленную на сохранение imperium]. Их [будущих нацистских фюреров] восхищение здоровым национализмом этой страны [Англии] распространяется и на нашу систему паблик-скул; считается, что она играет ту же роль в жизни [британской] нации, какую должны играть эти школы [нацистской элиты] в жизни германского рейха. Так что в будущем вождями нацистов станут лишь самые лучшие люди. Небесам ведомо, сколько там уже воспитано будущих Гитлеров».[683]

Однако, конечно, не одним небесам было ведомо, на что ориентировался тот единственный Гитлер, выстраивая свою политику. «Сила англичан в том, что они со спокойной душой дают народу [только] то, что ему понятно», — заявлял он. Следовательно, Адольфа Гитлера восхищала эта черта англичан.[684] Ведь «всякая профессорская наука опустошает. Она уводит прочь от инстинкта, человека отучают к нему прислушиваться… И если бы мир… был отдан на произвол немецкого профессора, вокруг нас ходили бы… одни кретины…» «Интеллект? У нас его так много, что с ним одни трудности!»[685]«Мы, немцы, слишком много думаем. [Интеллект] отравил наш народ», — жаловался Йозеф Геббельс. А Адольф Гитлер делал следующий вывод: «Какое счастье для правителей, когда люди не думают! Думать следует только при отдаче или исполнении приказа, в противном случае человеческое общество не могло бы существовать».[686]«Мне нужны брутальные натуры… примитивные природные задатки к развитию примитивной жестокости, силы воли. Сопротивляемость человека — одна из черт характера».[687] И именно нацистский воспитатель напомнил англичанам в 1938–1939 гг., что задолго до Гитлера, отодвинувшего умственное начало на третью позицию, «доктор [Томас] Арнольд, отец британских паблик-скул… уже ставил интеллектуальные способности на третье место».[688] Апологет нацистской педагогики Теодор Вильгельм (1906—?) хвалился, что «наполас ближе всего стоят к британским паблик-скул», и обещал: «За несколько лет мы догоним британские паблик-скул».[689] Догнали и перегнали…

«Основополагающая черта английской культуры — культивирование силы воли…» Даже язык Англии называли языком «безжалостного акта воли». «Поэтому при обучении английскому языку главная задача — ввести учеников в англосаксонский мир».[690] Написавший это воспитатель будущих фюреров с удовлетворением констатировал, что «английские… гости предпочитают самые коричневые из коричневых школ — наполас».[691]

И это соответствовало правде. В Английском королевском институте международных отношений в 1938 г. был сделан доклад о «воспитании будущих вождей нацистов», в котором отмечалось, что нацистские заведения «во многих отношениях построены по образцу наших английских паблик-скул». «Все их… воспитание направлено на то, чтобы прививать им убежденность в их превосходстве над другими — превосходстве в физической силе… прививать веру в непобедимость их нации». Англичане по достоинству оценили и слова одного «пылкого… молодого национал-социалистского наставника», заявившего, что он презирает «времена, когда немцы были в состоянии использовать лишь свой ум». «Мы хотим действия — и именно его принес национал-социализм»[692] (т. е. национал-социализм принес как раз ценности, традиционно дорогие и любимые для британской элиты со времен их муштры в паблик-скул). Докладчик, мистер Роувен-Робинсон, высказал также такое суждение о «наполас»: «Высшие руководители этих школ [раньше связанные с СС\… — это все в высшей степени славные люди, великие личности…».[693] Пожалуй, слишком «великие» для «простой» человечности.