Английские корни немецкого фашизма

В 1940 г., в преддверии катастрофы, в свет вышла книга «Barbarians and Philistines», содержавшая обвинения в адрес британской педагогики. «Мы [британцы] пребываем там, где мы есть... во многом благодаря привилегированной системе образования правящих классов... Господствующий класс оставил за собой — использовав для этого систему образования — доступ к привилегированному положению, подорвав тем самым... движение в сторону демократии». «Мы ведем войну с авторитаризмом [а по сути с тоталитаризмом], в то время как большинство учеников любой паблик-скул в Англии... проголосуют скорее за авторитарную систему, чем за демократическую... И так готовили выпускников [паблик-скул], офицеров, колониальных чиновников» — это была подготовка для авторитарной системы, «где не было места демократии»[1409]. Так и произошло: люди сражались не за демократию, а за свою страну, причем те, кто стремился к господству и владычеству, сохраняли свои привилегированные позиции.

Английские «властелины» узнавали в своих нацистских визави дух собственного духа. В ценностях, культивировавшихся в Третьем рейхе, можно было узнать установки, систематически прививавшиеся их собственным, английским элитарным воспитанием: следует быть элитой в элитарной же нордическо-англосаксонской расе, обладать волей к власти, привычкой повиноваться (и приказывать), отдавать предпочтение мускулам перед интеллектом, презирать людскую чувствительность — вот исконные ценности воспитанников английских паблик-скул. Это узнавание и объясняло высокую оценку Гитлера британскими властями, которая нашла свое воплощение в содействии англичан экспансии Третьего рейха. В этом была экзистенциальная подоплека того, что обычно объясняется стремлением британцев использовать нацизм в качестве защитного бастиона расовой империи Англии от большевистской угрозы.

КАК НЕПОБЕДИМОСТЬ СОЮЗНИКОВ ТАК И НЕ БЫЛА ИСПОЛЬЗОВАНА РАДИ ОКОНЧАНИЯ ВОЙНЫ В СЕНТЯБРЕ 1939 г.

Мы подвели их [поляков] и позволили им погибнуть, не предприняв ровным счетом ничего для их спасения.

X. Далтон

Но и позже функционирование этого бастиона не вызывало серьезных нареканий: «Сэр Сэмюэль Хор... обронил реплику, что после дальнейшего сближения четырех великих европейских держав [Великобритании, Великогермании, Италии и Франции] они могли бы... даже взять на себя гарантию противодействия Советской России», — так было сказано в сообщении, поступившем в Берлин 31 октября 1938 г.[1410] А уже на следующий день лорд Галифакс выразил пожелание, чтобы при «возможной немецкой экспансии на Украину Франция — и мы — не позволили бы России втянуть нас в войну с Германией». Через три недели (24 ноября 1938 г.) Невилл Чемберлен получил из Франции успокоительную весть: немецкое «выступление с целью отделения Украины» не обяжет Францию выполнять союзные обязательства по отношению к Советскому Союзу. Таким образом, британский поверенный в Берлине уже в Николаев день (6 декабря) 1938 г. мог передать в Лондон, что ближайшая цель [Берлина] на 1939 г. — создание независимой от русских Украины под немецкой опекой[1411]. Соответственно и его немецкий коллега в Лондоне 4 января 1939 г. мог передать «приятное» сообщение: «Если с немецкой — в том числе и военной — помощью, под предложенным Германией лозунгом «Освобождение Украины от власти большевистского еврейства», будет создано украинское государство, британское общественное мнение стерпит это». Секретарь сэра Кадогана, служившего в министерстве иностранных дел, мистер Глэдвин Джебб подтверждал, что «в случае, если Германия испытывает потребность в дальнейшей "экспансии", она всегда может рассчитывать на Украину». Ведь большая часть англичан полагала, что «ни с точки зрения морали, ни с точки зрения благоразумия нет необходимости препятствовать действиям Гитлера в Восточной Европе».

И вполне логично, что еще весной 1939 г. английский посол в Берлине сэр Невилл Гендерсон рекомендовал своему министру иностранных дел лорду Галифаксу дать Гитлеру возможность заняться «освоением» Украины (уже после того, как на это был сделан намек на съезде нацистской партии в 1936 г.). Гендерсон считал, что во время «акции» Гитлера на Украине Великобритания должна сохранять нейтралитет[1412].