Английские корни немецкого фашизма: от британской к австро-баварской «расе господ».

Однако в сентябре 1939 г., воздержавшись от борьбы с Третьим рейхом на его западном фронте, Англия не только бросила на произвол судьбы своих польских союзников. Она, не использовав ради еще достижимой (и насколько можно судить — легкой) победы временную военную слабость Гитлера на западе в сентябре 1939 г., а также свое военное превосходство и удачную стратегическую ситуацию, позволила Гитлеру развязать почти шестилетнюю мировую войну, стоившую человечеству массовых жертв, истребившую миллионы и миллионы человеческих жизней. Англия Невилла Чемберлена — после того, как сама же объявила войну, — не предприняла военных действий, которые (по оценкам именно немецких военных специалистов) могли бы уже в сентябре 1939 г. решить исход войны — и завершить ее. По сути британские власти избегали даже простого обсуждения этих возможностей.

Остается напрашивающееся само собой объяснение: Невилл Чемберлен и после уничтожения Польши намеревался договориться с Гитлером,[1326] ибо нуждался в нем. (15 мая 1939 г. британский посол Гендерсон уверил статс-секретаря министерства иностранных дел Германии Эрнста фон Вейцзекера в том, что со стороны

268

Западных держав война за Польшу «будет <исключительно> оборонительной».) Есть основания утверждать, что в решающем сентябре 1939 г. британцы даже дали Гитлеру заверения, что наступление союзников на западном фронте не состоится. Существуют «серьезные доказательства того, что Британия обещала <Германии> не атаковать на Западе. Это соглашение было достигнуто в ходе секретных переговоров при посредничестве Папы римского». Уже 28 августа 1939 г. гитлеровское посольство в Лондоне знало, что «неминуемое объявление войны» Англией не будет означать никакой «реальной борьбы» против Германии. Сэр Сэмюэль Хор успокаивал: «Без объявления войны мы, конечно, не обойдемся, но сразу же напрягать все силы не будем».[1327] (По этому поводу сам Гитлер якобы заметил, что притворное объявление войны со стороны Великобритании — ради сохранения ее престижа — не будет трагично восприниматься Германской стороной.[1328]) Из этого следовало, что Гитлеру предоставят свободу действий на востоке.

Ведь мало того, что через долгое время после нарушения Гитлером Мюнхенского соглашения, еще решающим летом 1939 г., премьер-министр Невилл Чемберлен противился «домогательствам отдать предпочтение не только Сталину перед Гитлером»,[1329] но и предпочесть Ф. Рузвельта[1330] и даже сэра Стаффорду Криппсу, политика из оппозиционной лейбористской партии в самой Англии, германскому фюреру…

При этом не мистер Чемберлен заявил о том, что «опознал» за военным потенциалом Сталина «всемирный еврейский заговор». Это сделал другой депутат от консерваторов (1931–1945), воспитанный в Итоне, капитан Арчибальд Мол Рэмзи (из Нордической лиги, председатель «Объединенного христианского фронта» — «United Christian Front»), убежденный фашист. (Еще в мае 1939 г. он основал «Клуб правых», члены которого не признавались в принадлежности к нему. Это дало возможность тем тори, которые придерживались полуфашистских убеждений, но никогда не признались бы в симпатиях к вульгарным чернорубашечникам Мосли, проявлять теперь уже «респектабельный» антисемитизм. Поскольку к началу Второй мировой войны «Клуб правых» насчитывал около 200 членов, Джон Костелло видел в нем «симптом антисемитизма, свойственного британским правящим классам».[1331]) С другой стороны, один из самых видных исследователей истории этого британского движения четко установил: никак нельзя однозначно заявлять, что политические установки Британского союза фашистов в отношении нацистской Германии вплоть до 15 марта 1939 г. радикально отличались от политических установок британского пра

269

вительства.[1332] А это значит, что менее чем за шесть месяцев до того, как Гитлер развязал вторую мировую войну, британская официальная политика по отношению к Третьему рейху не имела разительных отличий от политики британских фашистов.

В плане численности последние имели не меньший вес и после начала войны. Росла популярность и объединенного британского движения, названного «Link» («Связь»), куда входили даже высокопоставленные британские правительственные чиновники и военные, включая и тех, кто был «готов заменить демократию более подходящей формой правления». Даже через два с половиной месяца после объявления Англией войны, «Link» насчитывал 4300 зарегистрированных членов. «Фашистская лига» Арнольда Лиза также достигла своей высшей точки развития в 1939 г. — как раз накануне объявления войны.[1333] Даже через полгода после этого начала войны, в марте 1940 г., Британский союз фашистов (с программой «сохранения империи и мира» — т. е. чемберленовской программой 1938 г.) все-таки получил в северо-восточном Лидсе 3 % голосов (больше, чем Гитлер в Германии в 1928 г.).[1334]

Ведь британцы — и важность этого факта едва ли можно преувеличить — «были втянуты в войну не с нацистским режимом, а с его внешней политикой».