Английские корни немецкого фашизма: от британской к австро-баварской «расе господ».

И все же «то, что… кажется преддверием геноцида или путем к нему, вмиг утрачивает это сходство, когда сравниваешь его с поистине чудовищным»,[1477] с «вероятно, уникальной по масштабам… попыткой воплощения варварской программы уничтожения и колонизации»,[1478] этой «отвратительной смесью колониального менталитета и расового господства». При Гитлере ни один миссионер не смел даже заикнуться — в отличие от миссионеров Британской империи — о том, что «расовые предрассудки» являются «одним из самых страшных грехов».

В Англии лорд Байрон оставался «всего лишь» отщепенцем; его книги там не сжигали в качестве «вырожденческих». Если, с одной стороны, у колониальных англичан в Индии хороший тон требовал игнорировать памятники прошлого «туземцев» (и не знать о них), то, с другой стороны, гитлеровский генерал-фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау прямо заявлял: «Истребительная война предполагает и исчезновение памятников прежнего большевистского господства, в том числе и зданий. При этом ни исторические, ни художественные соображения в восточном пространстве не должны приниматься во внимание».[1479] Для британского колониального империализма «туземцы»-интеллектуалы были «всего лишь» в тягость. (Вице-королю лорду Керзону приятнее всего были индийцы, не умевшие читать…) Известно, что раньше в самой Англии господствующие классы предпочитали, чтобы их подчиненные оставались неграмотными. «Детям бедняков не подобает учиться писать». Но нацистские «новые вельможи крови и почвы», эти сверхчеловеки из мещан, пошли несравненно дальше.[1480] В генерал-губернаторстве Гитлера (Польше) и в «его» восточном пространстве перед «расой гос

307

под» ставилась задача ликвидации образованных людей: «У кого я замечу интеллект, тот будет расстрелян», — якобы заявил один гебитскомиссар, крайсляйтер Бехер.[1481]

Британские колониальные империалисты никогда не использовали террор в таких масштабах. Поскольку социальная революция в самой Англии, которой страшились — без оснований — в период империализма, так и не вспыхнула, у британского колониального милитаризма не было той дополнительной контрреволюционной агрессивности, которую служившие Гитлеру милитаристы перенесли с ликвидированных в Германии спартаковцев и приверженцев мюнхенского Совета на оккупированные области Советского Союза.[1482] В этой связи Уинстон Черчилль еще в 1927 г. пояснил итальянскому коллеге Гитлера, что благодаря отсутствию в Англии «смертельной опасности» со стороны «зверского ленинизма» Англия реагирует на него не так, как фашистский диктатор. «Будь я итальянцем… я бы обязательно был всем сердцем с вами… с вашей триумфальной борьбой», — такое признание сделал мистер Черчилль дуче.[1483] Но Англия сильно отличалась от Италии и Германии.

Именно потому, что для «расы господ» на ее образцовой британской родине уже эволюционная ситуация ставила прагматические, а то и теологические пределы, тот англичанин, что вдохновил и «запрограммировал» Гитлера, — Хьюстон Стюарт Чемберлен — перебрался в Германию. Ведь именно незыблемость «расы господ» в Великобритании не оставляла никакого места для «сверхчеловека» (равно как «lesser breeds» — так сказать, «низкое отродье» — в конечном счете не было тождественным «недочеловекам»: «низкое отродье» — псевдобиологическое, «недочеловек» — мифологическое понятие). В Британии не было места для сверхчеловека — не только владеющего своими мышцами и нервами и стоящего выше чувств и страхов, но стоящего выше и религиозных представлений, господина над жизнью и смертью обычных людей.[1484] Ведь в Англии не было нигилизации (как результата обостренной — во имя сохранения статуса — агрессивности мелкого буржуа, панического страха буржуазии перед угрозой пролетаризации), которая нуждалась в компенсации потери идентичности, компенсации в густой тени сверхчеловека. В Англии органично возникшие виды социальной идентичности смогли сохраниться. (Представление об англичанине как о сверхчеловеке, «overman», у Джона Дэвидсона (* Джон Дэвидсон (1857–1909) — шотландский поэт; в своих «Завещаниях» воспевал «сверхчеловека».), который рассматривал историю Англии как его эволюционное становление, осталось лишь одиноким исключением.[1485]) И, несмотря

308