Английские корни немецкого фашизма: от британской к австро-баварской «расе господ».

Безусловно, Англия — выстояв при Уинстоне Черчилле (с июня 1940 по июнь 1941 гг.) — не позволила Гитлеру одержать окончательную победу. Однако при этом англичанами двигали не такие

317

абстракции, как борьба демократии против тоталитарной диктатуры, а вещи, гораздо более близкие, более конкретные: защита собственной страны от врага. Во всяком случае, тот факт, что неангличанин Гитлер стал претендовать на мировую значимость, какая положена только англичанам, уже перестал иметь первостепенное значение, как и то, что в своей практике Гитлер пошел несравненно дальше своих британских прообразов. Великобритания объявила войну Великогермании не за то, что та насаждала все в новых странах нацистские и фашистские диктатуры, а за экспансию Третьего рейха в сферу британских интересов. Именно это явилось причиной войны, пусть даже британское радио на немецком языке изо дня в день утверждало обратное (слова, от которых Гитлер полагал достаточным отмахнуться как от «пустых фраз»): «Идет свобода! Она с британскими летчиками в небе Германии и Италии. Она с миллионами угнетенных, ждущих своего часа. Она с армиями рабочих, кующих себе оружие из свободной воли — в Старом и Новом Свете. Идет свобода!»

Так Англия агитировала за свое дело именем ценностей, которые субъективно ей самой были чужды, — абстрактных прав человека (то есть чего-то, выходившего далеко за рамки прав англичанина). И все-таки строго объективно это притязание было оправданным — именно в силу его фактической альтернативы. Борясь за права англичанина, Англия не дала тоталитарной диктатуре чистопородных «сверхчеловеков» уничтожить военным путем права человека как таковые. «Странным, чудесным образом… британцы никогда не теряли присущей им непременной веры в себя. И именно она… выиграла войну, даже после того, как высокомерие и слепота британцев почти проиграли ее» (П. и Дж. Мур).

Так исполнились слова Черчилля: «Еще никогда столь многие не были столь многим обязаны столь немногим». Несмотря на возможность сохранить империю, договорившись с Гитлером,[1521] Англия предпочла сопротивляться, даже ценой потери империи. В этом проявилась сохранившаяся сила английского расового мифа, пусть в форме «решимости <Британии> защищаться… от тирании самого насильственного вида расизма… самозванных хранителей тевтонского сознания», — с удовлетворением констатировал один британский историк. Даже в 1982 г. английское сознание собственного расового превосходства считалось целесообразным для Англии и сулящим ей успех — при этом англичане не задавались вопросом, обоснованны ли эти притязания.[1522] Гордость англичан своими успехами не оставляла места для сомнений в собственном расовом превосходстве. Однако только когда британское владычество над миром кануло в прошлое, английские ученые усомнились в идее

318

избранности одних только англичан (идее, существовавшей начиная с 1560-х гг.) на том основании, что «избрание… не принимает в расчет <государственные> границы».[1523] Конечно нет. «Могущество испортило англичан: они стали думать, что оно является их врожденным качеством, воплощенным в каждом из них, а не в страхе, который наводило британское оружие. Но когда все, чем они так восхищались в себе, неожиданно оказалось под угрозой исчезновения… они смогли проявить храбрость и… безрассудную гордость. Вынужденнные сражаться, они не боялись смерти».[1524]

Так или иначе, но, опираясь не в последнюю очередь на сознание расового превосходства (пусть и ограниченное прагматическими соображениями), Великобритания достаточно долго выдерживала натиск тоталитарной державы, исповедовавшей расизм «сумерек богов», и дождалась появления в числе своих союзников Советского Союза (мечтавшего о мировой революции) — державы, враждебной ее империализму. Итак, антикоммунизм Гитлера хоть и не спас Британскую империю (как того хотел Невилл Чемберлен, долго и активно поощряя экспансию Третьего рейха), но именно этот антибольшевизм в конечном счете спас Англию — нападение немцев на Россию кардинальным образом облегчило положение Великобритании. Великобритания держалась достаточно долго, чтобы в качестве ее союзника в войну вступили и Соединенные Штаты — федерация, когда-то провозгласившая право народов на самоопределение. Однако военная поддержка Америки создала и определенные проблемы. Даже британское Министерство колоний не смогло изолировать негров, служивших в армии США, от «цветных» подданных Британской империи, которых считали «потенциальным источником недовольств и раздоров».[1525] Все это также ускорило потерю владычества белой «имперской» расы.