Гитлер полагал, что пространство на Востоке — как уже завоеванное немцами, так и то, которое еще предстояло завоевать — должно было стать для Германии тем же, «чем была для Англии Индия».[857]
По возможности восточные колонии должны были принести Германии еще большую прибыль: «У нас самая доходная колония в мире. Во-первых, она расположена совсем рядом с нами»[858] (sic). «Новое жизненное пространство для немецкого народа должно… <быть> завоевано… Лишь такое увеличение земельных фондов создаст предпосылки для решения социального вопроса».[859] Все эти высказывания звучат абсолютно в духе британского социал-империализма, практиковавшегося со времен Дизраэли и заселения колоний. Впоследствии же немцы даже попытались превзойти своих учителей. Так, Гитлер объявил: «В качестве земель для немецкой колонизации мы выберем лучшие территории… С их заселением мы справимся».[860] «…Коренных жителей вытесним в болота Припяти, чтобы самим поселиться на плодородных равнинах…»[861] «Мы совершенно не обязаны испытывать какие-либо угрызения совести… Едим же мы канадскую пшеницу, не думая <при этом> об индейцах».[862] Таким образом, планируя(Жители Англии действительно «имели не слишком четкое представление об условиях производства баранины, импортируемой оттуда <из Австралии>», — утверждал один британский историк,[863]
имея в виду создание пастбищ для овец за счет уничтожения почти всех основ жизни австралийского коренного населения.)С восточными народами Гитлер намеревался поступить так же, как англосаксы поступили с североамериканскими индейцами и австралийскими туземцами. Перед нами «стоит лишь одна задача: осуществить германизацию путем ввоза немцев, а с коренным населением обойтись как с индейцами…»[864]
«…Нам придется прочесывать территорию, квадратный километр за квадратным километром, и постоянно вешать <людей>