Английские корни немецкого фашизма: от британской к австро-баварской «расе господ»

В качестве премьер-министра (в 1868 г. и в 1874–1880 гг.) Дизраэли, лорд Биконсфилд (1804–1881), отстаивал основополагающие политические постулаты о приоритете врожденных прав англичанина перед правами человека; он проповедовал постулаты британского империализма и солидарной общности англичан, усматривая в них в первую очередь социальные задачи. Вся его политика велась во имя высшей расы и расовой чистоты. Этот премьер Великобритании и личный друг королевы Виктории первым из европейцев провозглашал (и — по словам Ханны Арендт — «намного последовательней, чем копеечные души в облачениях ученых»[397]), что «раса — это всё» и основа ее — кровь. «Опыт блуждания по всем окольным и ложным путям истории сводится к одному решению: все есть раса». «Истина в том, что как прогресс, так и реакция — только слова, выдуманные для мистификации миллионов. Они ничего не значат, они — ничто… Всё есть раса».[398] Под этим мог бы подписаться и Адольф Гитлер. (Не случайно антидемократический, католический теоретик права Карл Шмитт стремился истолковать мании Гитлера как «дизраэлизм буйно помешанного германизма».) Во всяком случае, в «Mein Kampf» Гитлер рекомендовал подходить к истории, пользуясь именно расовыми категориями. А «единственное, что создает расу, — кровь», — писал Дизраэли.[399]

Величие Англии для Дизраэли было «вопросом расы», вопросом доминирования высшей расы. «Упадок расы неизбежен… если только она… не избегает всякого смешения крови», — утверждал Дизраэли (за полсотни лет до Хьюстона Стюарта Чемберлена и почти за восемьдесят до Адольфа Гитлера).[400] «История английского патриотизма» поддерживала точку зрения Дизраэли: «У любого приличного человека при одной мысли о браке <англичанки> с негром должна кипеть кровь <…> Столь модное нынче естественное равенство, принявшее форму космополитического братства… если бы и могло стать реальностью, испортило бы великие расы и полностью погубило бы гений мира ».[401] «Еврейская расовая замкнутость отчетливей всего опровергает учение о равенстве всех людей», — уверял Дизраэли в 1853 г.[402]

«Все есть раса; другой истины нет», — настаивал он еще в 1847 г. в одном из своих романов.[403] А романы Дизраэли, как утверждалось, были популярнее знаменитых романов Вальтера Скотта.[404] Дизраэли еще задолго до гитлеровца Юлиуса Штрайхера сформулировал любимое изречение последнего: «Расовый вопрос — ключ к мировой истории».[405] О том, что расовое превосходство («supremacy of гасе») является ключом к истории, граф Биконсфилд заявил в своей речи, произнесенной в 1873 г. в Глазго, по поводу вступления в должность.[406] Во всяком случае, понятие «раса» считалось ключом к политике Дизраэли.[407] «В романах Дизраэли… раса — это догма; она настойчиво подается как фактор, важный… для будущей науки о человеке. По сравнению с расовым вопросом политика — пустая риторика».[408] «Бог действует через расы».[409]

При этом «Дизраэли… вера которого в расу являлась верой в свою расу <он причислял себя, в частности, к «расе» еврейской>, — первый государственный деятель, веривший в избранность, но не веривший в Того, кто избирает и отвергает», — напоминала Ханна Арендт.[410] «Те, кто обретает причастие у Бога, могут… принадлежать только к священной расе», — заявлял Дизраэли.[411] Тем не менее, по утверждению Ханны Арендт, он «был первым идеологом, который осмелился заменить слово «Бог» словом "кровь"».[412] По его мнению, избранные были определены навсегда,[413] а «семитская раса» стала избранной благодаря чистоте крови. Так богословие получило биологическое обоснование, а чистота британской расы была ревитализована архетипической, ветхозаветной, еще более чистой «благородной кровью». То есть «предопределение» претерпело рационализацию и стало «послеопределением» (Nachbestimmung (нем.)).[414]Если в романе-видении Дизраэли «Танкред» его «Commonwealth» (содружество (англ.)) еще санкционировал Бог Синая и Голгофы, то есть Ветхого и Нового Заветов, то «воплощал» его в жизнь прагматичный английский шовинизм, «джингоизм» 1872–1878 годов.[415]

Ханна Арендт видит в этом радикальном секуляризаторе ветхозаветного представления об избранном народе «создателя теории, необходимой для… угнетения чужих народов».[416] (Гитлер понимал мысль Дизраэли именно в таком ключе: от чистоты расы зависит успех империалистического колониального владычества.) Ведь Дизраэли недвусмысленно заявлял, что «пагубные учения… о естественном равенстве людей»[417] необходимо искоренить,[418] поскольку время парламентов прошло. Человек создан, чтобы поклоняться и повиноваться.[419]