Английские короли

Уже в X веке процесс феодализации в Англии зашел довольно далеко. Бывшие землевладельцы-таны во множестве разорялись и фактически уравнивались по своему положению со свободными крестьянами — керлами. Порой пять танов вместе владели землей, приносившей доход всего пять шиллингов в год. Положение усугублялось отсутствием майората и бесконечными разделами земли между наследниками. Единственным, что еще отличало танов от зависимого населения, был их высокий вергельд — плата за нанесенное увечье или оскорбление. С приходом нормандцев старинное англосаксонское право сменилось феодальными законами, и постепенно разоренные землевладельцы влились в категорию зависимых крестьян, которых все чаще по французской привычке называли вилланами или сервами, то есть рабами. Что касается верхушки англосаксонского общества — эрлов и элдорменов, — то их владения постепенно также перешли к нормандским феодалам. Последний эрл, Вальтеоф, был казнен в 1076 году, и вскоре в Англии утвердилась характерная для Западной Европы система наследственных феодальных владений, хозяева которых — графы и герцоги — несли вассальные обязанности по отношению к королю и имели собственных вассалов в лице баронов и мелких землевладельцев или сквайров. Еще с саксонских времен каждый, кто «оказывал покровительство» мелким хозяевам, именовался лордом (глафордом). Следует заметить, что в Англии в силу позднего утверждения феодальных отношений власть крупных феодалов была меньше, а их зависимость от королевской власти — больше.

Изменилась при нормандцах и система местного управления. Получил широкое распространение возникший еще в X веке институт шерифов. Если при англосаксонских королях этот чиновник занимался лишь сбором налогов, то теперь шериф стал полномочным представителем короля в каждом графстве, ведавшим широким кругом вопросов. На должности шерифов и других королевских служащих часто назначались англосаксы, которые служили новой власти не менее верно, чем нормандцы. Вильгельм всячески подчеркивал, что все жители Англии независимо от национальности равны и должны жить по единым законам. В первый раз он заявил об этом на рождественском приеме в Вестминстере в декабре 1067 года, но до этого и в Англии, и на континенте произошло немало событий.

1 марта 1067 года Вильгельм отбыл в Нормандию. Регентами в Лондоне он оставил Вильгельма фиц Осберна и Одо из Байе, а с собой увез главных представителей англосаксонской знати, чтобы они не подняли восстания. Он также вез с собой богатые трофеи, награбленные в английских усадьбах, а по слухам и в церквях. Во искупление грехов он даровал большую часть захваченного монастырям Нормандии, а часть велел раздать бедным. Не успел Вильгельм разобраться с делами, накопившимися за время его отсутствия, как до него дошли вести о целых трех восстаниях в Англии. В Нортумбрии сын прежнего эрла Освулф сжег в церкви некоего Копсига, которому нормандцы вручили наследственные земли Освулфа. В Херефорде восстал другой эрл, Эдрик Дикий, — в союзе с валлийскими вождями он вырезал нормандский гарнизон и укрылся в Уэльсе. Но опаснее всего оказались не англосаксы, а граф Булони Эсташ, которого обделили при разделе владений. Его солдаты осадили крепость в Дувре, но были разбиты и почти все погибли при попытке добраться до кораблей. Сам граф еле успел бежать на лодке и спастись. Особую активность в подавлении мятежа проявили англосаксы из кентского ополчения, которые с явным удовольствием расправлялись с недавними завоевателями.

Когда 7 декабря Вильгельм вернулся, ему показалось, что спокойствие восстановлено. Но главные испытания были еще впереди. В январе 1068 года восстал богатый торговый порт Эксетер в Девоншире, где жила мать Гарольда Гита. Вильгельм осаждал город 11 дней, на приступ не шел и только периодически казнил перед стенами заложников. Эти меры не возымели действия, и впервые король заключил мир на условиях осажденных. Жители Эксетера получили прощение и подтверждение прежних привилегий. Кстати, такие же привилегии получили и другие города, в первую очередь Лондон. Как и в Нормандии, Вильгельм хотел заручиться поддержкой горожан в борьбе со своеволием крупных феодалов. Милость короля принесла свои плоды — когда через месяц в Девоншире высадились три незаконных сына Гарольда с флотилией ирландских пиратов, сами жители во главе с командиром ополчения Эднотом выступили против них и заставили вернуться в Ирландию. Что касается Гиты, которая, по всей видимости, вдохновляла восставших, то ей пришлось покинуть остров вместе с малолетней дочерью Гарольда, тоже Гитой. Безутешная вдова эрл а Годвина окончила свои дни в Германии, а ее внучка добралась до далекого Киева, где стала женой Владимира Мономаха.