Английский бульвар. Тверской бульвар

– Только поэтому вы бегаете со мной по городу и сидите на холодном подоконнике, рискуя заработать болезнь почек? – иронически спросила я.

– Нет, не поэтому, – очень серьезно ответил Денис Александрович, – у меня тоже растут два пацана. Примерно такого же возраста. И я знаю, какая страшная угроза, когда такие мальчики вдруг начинают баловаться этой гадостью. Достаточно втянуться – и все. У меня младший брат работает в Комитете по борьбе с наркотиками. Иногда такие вещи мне рассказывает, что у меня волосы начинают расти на лысине от ужаса. Вот поэтому я и хочу разобраться, кто этого мальчика на стройке толкнул. И откуда они брали эту заразу. Пока не выясню – не успокоюсь. Я ведь тоже разведен и знаю, как мальчикам тяжело расти без отца. У нас с бывшей женой остались хорошие отношения, но все равно. Я стараюсь хотя бы раз в неделю навещать моих сыновей. И больше всего боюсь, чтобы они не сорвались. Хочу, чтобы выросли нормальными ребятами.

Теперь он по-настоящему волновался. Как же я его понимала! Мы все, матери и отцы, чувствуем одинаково. Нам много и не нужно. Лишь бы наши ребята нормально учились, спокойно росли и не срывались, попадая в какие-то неприятные истории. Вот, собственно, в этом и состоит наше счастье – чтобы у детей все было хорошо. У наших мальчиков и девочек.

– У меня тоже сын, – тихо поведала я Денису Александровичу. – Когда у подростков начинается переходный период, нужно уметь терпеть. Я тоже разведена, и отец мальчика живет не с нами.

– А мне сообщили, что звонили вашему мужу, – удивился Игнатьев.

– Это мой второй муж. А я стараюсь, чтобы сын общался со своим отцом.

– Ну и правильно стараетесь, – рассудительно заметил Денис Александрович.

В этот момент кабина лифта пошла наверх. Мы прислушались. На нашем этаже кабина остановилась, и из нее вышли двое. Мужчина и женщина. Ему лет пятьдесят, вальяжный, седой, высокий, плотный, с крупными чертами лица. Она – среднего роста, худая, подвижная, с немного вытянутым лицом, которое ее совсем не портило.

Игнатьев спрыгнул с подоконника, а я быстро поднялась со ступеньки. Увидев нас, Васадзе остановился и мрачно посмотрел на обоих.

– Кто вы такие? – отрывисто спросил он. – Что вам нужно?

– Извините, что мы ждем вас здесь, Георгий Леонидович, – сразу сказал Игнатьев. – Мы из городской прокуратуры. Вот мое удостоверение. Меня зовут Денис Александрович Игнатьев. А это госпожа Ксения Моржикова.

– Что-нибудь случилось? – отреагировал Васадзе.

– Мы хотели бы поговорить с вами и с вашим сыном.

– С моим сыном? Со старшим или с младшим? С ними что-то случилось?

– Нет-нет. Все нормально. Нам нужно уточнить некоторые факты. Извините, что мы ждем вас здесь. Я понимаю, вы приехали на перерыв и у вас очень сложная работа, но у нас действительно важное дело.

Васадзе посмотрел на Игнатьева, потом на меня. И очевидно, что-то разглядел на наших лицах. Врачи вообще умеют чувствовать настроение людей. Опытные врачи определяют состояние человека почти сразу.

– Идемте к нам, – предложил Георгий Леонидович, – только я не приехал, а пришел. Моя больница совсем рядом. И сегодня в три часа у меня сложная операция. Надеюсь, наш разговор не затянется?

– Не затянется, – пообещал Игнатьев. – А где ваши мальчики?

– Они должны скоро приехать. – Васадзе пропустил меня вперед. В наше время еще остаются такие джентльмены. Или это чисто кавказское уважение к женщине? У грузин все гипертрофировано, но мне нравится, когда так по-рыцарски относятся к дамам.

В просторной гостиной мы уселись за стол, а жена Васадзе сразу же позвонила мальчикам и коротко приказала им срочно вернуться домой. Выяснилось, что они уже выехали и скоро будут. Георгий Леонидович испытующе посмотрел на нас:

– Теперь рассказывайте, с чем вы пришли. Я хотел бы узнать обо всем, пока нет мальчиков.

– Мы ни в чем не обвиняем ваших ребят, – начал Игнатьев. – Дело в том, что один из ваших сыновей учится вместе с мальчиком, с которым сегодня ночью произошел несчастный случай. Он погиб на стройке. Мы хотим понять, почему он там оказался…

– Значит, вы говорите об Иосифе, – понял Васадзе. – Это наш младший, он еще в школе. А старший уже студент, хочет продолжить нашу династию врачей. Мой отец тоже был врачом, фронтовым хирургом.

– Здорово, – кивнул Игнатьев.

– Но при чем тут мой сын? – снова поинтересовался Георгий Леонидович. – Какое он имеет отношение к этому погибшему мальчику?

Супруга Георгия Леонидовича тихо вошла в комнату и встала у нас за спиной.

– Я сейчас объясню. – Денис Александрович взглянул на меня и неожиданно сказал: – Госпожа Моржикова может вам рассказать, почему мы пришли именно к вам. Она профессиональный адвокат и представляет интересы другого мальчика, который пропал.

– Вы говорите о Константине Левчеве? – спросила супруга Васадзе и, обойдя стол, оказалась перед нашими лицами. Было заметно, что она взволнованна. Женщина что-то быстро сказала мужу по-грузински. Тот кивнул и переспросил. Я поняла, что они говорят о семье Левчевых.